Мейси Доббс. Одного поля ягоды

Мейси тоже взглянула на памятник, который невольно выбрала для укрытия. На нем была надпись: «Дональд Холден. 1900–1919. Любимый единственный сын Эрнеста и Хильды Холден. Память — это золотая цепь, связующая нас, пока мы не встретимся снова». Мейси посмотрела на сорняки под ногами и подумала, что, возможно, они уже встретились, при этом она продолжала пристально, но незаметно наблюдать за Селией Дейвенхем, которая оставалась у безупречно убранной соседней могилы, склонив голову и продолжая негромко говорить. Мейси стала вырывать сорняки на могиле Дональда Холдена.

— Позабочусь о тебе, пока я здесь, — тихо сказала она, ставя нарциссы в вазу, очень кстати наполненную дождевой водой. Идти к крану ей было нельзя: за время ее отсутствия Селия могла уйти.

Мейси подошла к краю дорожки, чтобы положить пучок сорняков, и увидела, что Селия Дейвенхем идет к памятнику на могиле, которую убирала. Поцеловав холодный серый мрамор, женщина смахнула слезу, быстро повернулась и пошла к выходу с кладбища. Мейси не спешила следовать за ней. Она кивнула памятнику Дональда Холдена и подошла к могиле, с которой только что ушла миссис Дейвенхем. На памятнике была надпись «Винсент». Просто «Винсент». Ни фамилии, ни даты рождения. Затем слова: «Отнятый у всех, кто тебя горячо любил».

Когда Мейси вернулась на станцию, чтобы отправиться обратно в Лондон, стало теплее. Селия Дейвенхем была уже на платформе и то и дело поглядывала на часы. Мейси пошла в туалет, в котором ледяной кафель весь покрылся влагой от сырости. Налив в раковину холодной воды, смыла с рук грязь, потом внимательно посмотрела на свое отражение в зеркале. Да, синие глаза еще искрились, но морщинки вокруг рта и на лбу выдавали ее, рассказывая кое-что о прошлом.

Мейси знала, что будет следовать за Селией Дейвенхем, пока та не вернется домой на Мекленбург-сквер, и думала, что больше ничего заслуживающего внимания в этот день не произойдет. Знала, что нашла того любовника, который заставил Кристофера Дейвенхема щедро заплатить за ее услуги. Проблема заключалась в том, что этот человек, с которым, как полагал Дейвенхем, его обманывала жена, был мертв.

Глава четвертая

Мейси сидела в конторе в полусвете раннего утра и обдумывала ситуацию. Комнату освещала только маленькая настольная лампа, но она была направлена вниз, на записи Мейси и маленький картотечный ящик. Морис утверждал, что ум острее всего перед рассветом.

В ранние дни ее ученичества Морис рассказывал Мейси о своих учителях, мудрых людях, говоривших о пелене, спадающей в ранние часы, о всевидящем глазе, открытом до тех пор, пока день не вступил в свои права. Эти часы перед рассветом, перед тем как разум пробудится от дремоты, были священными. В это время можно услышать свой внутренний голос. Мейси уже несколько дней подряд пыталась услышать его: единственное слово «Винсент» обострило ее любопытство, а явно неглубокое горе Селии Дейвенхем вызывало больше вопросов, чем ответов.

Сняв туфли и набросив на плечи шерстяной джемпер, Мейси взяла с кресла подушку и бросила на пол. Приподняв юбку выше колен для свободы движений, села на подушку, скрестив ноги и положив руки на колени. Морис учил ее, что заставить разум молчать задача более трудная, чем привести в покой тело, но как раз в этих неподвижных водах может отразиться истина. Теперь, в полутьме, Мейси искала подсказок интуиции и формулировала вопросы, на которые со временем найдутся ответы.

Почему одно только имя? Почему на памятнике не проставлены даты? Каковы были отношения у Селии с живым Винсентом? Испытывает ли она обычное горе, усиленное нежеланием осознать, что она разлучена с любимым? Или же тут другое чувство? Мейси зрительно вспоминала могилу и старалась разглядеть все аспекты того места, где покоился Винсент. Но если он там покоится, почему она чувствует себя обязанной искать еще не различимую тропу?

«Почему этот вопрос не дает мне покоя?» — подумала Мейси. Дональд Холден умер всего через год после войны. На его могиле есть следы времени. Могила Винсента выглядит более свежей, словно ее вырыли лишь несколько месяцев назад.

Мейси продолжала сидеть, умеряя неподвижностью природную энергичность, пока более яркий утренний свет не скомандовал ей, что пора действовать. Она встала и потянулась, поднявшись на носки. Сегодня Мейси вновь последует за Селией Дейвенхем на кладбище.