Механическая принцесса

– Ты знаешь, мне этого действительно хотелось… Но потом я превратилась в Итуриэля и уничтожила Мортмейна. Мои необычные способности позволили защитить близких. Разве могу я теперь ненавидеть в себе такое начало? Отличаться от других очень трудно, а уж быть особенной– тем более. Но мне начинает казаться, что я не ищу для себя легких путей.

– Легких путей? – засмеялся Уилл. – Да уж, это точно не про тебя.

– Уилл? – Она дрожала, но не от холода. – Тебя тревожит, что я не такая, как ты?

Для Сумеречного охотника, путающегося с колдуньями, будущего нет– вот что звучало в ее вопросе.

Уилл побледнел:

– Ответ я тебе дал давным-давно… Поэтому ты прекрасно знаешь, что я об этом даже не задумываюсь.

– Знаю…

– Тесса, я не хочу, чтобы ты была другой. Я ценю тебя такой, какая ты есть, и не могу любить лишь отдельные части твоей сущности… – Он в волнении провел рукой по своей шевелюре. – Тесс, я и представить не могу, что в тебе можно что-то нелюбить. Неужели ты думаешь, для меня так важно, чтобы ты была нефилимом? Моя мать тоже не Охотница. А когда я увидел, как ты превратилась в ангела и засияла небесным огнем, это было восхитительно… – Он взял ее руки в свои. – Твоя истинная сущность, все твои способности, Тесс, – это величайшее чудо. Ты – одна-единственная и в моем сердце, и на всем белом свете. Я буду любить тебя всегда, ты была бы моей, даже если бы в тебе вообще не было крови Сумеречных охотников.

Тесса неуверенно улыбнулась.

– Но я рада, что половина моей крови – кровь нефилимов, – ответила она. – Это означает, что я могу остаться в Институте, ведь вы для меня семья. Шарлотта сказала, что при желании я могу взять девичью фамилию матери и стать не Грей, а Старкуэзер, тогда меня будут звать, как настоящую Сумеречную охотницу.

Уилл не сводил взгляда с ее лица, казалось, что он решается на что-то, но никак не может решиться.

– Ты действительно можешь носить фамилию Сумеречных охотников, – произнес он, – мою.

Тесса изумленно посмотрела на него:

– Твою?

Уилл снял с ее руки перчатку и поцеловал ладошку, а затем прильнул губами к ее устам. Тессу снова бросило в дрожь.

– Выходи за меня, Тесс, – сказал он, отстранившись. – Выходи за меня и стань Тессой Эрондейл. Впрочем, можешь оставаться Тессой Грей или взять себе любую другую фамилию, но выходи за меня и всегда будь со мной, потому что мне невыносима мысль о том, чтобы провести без тебя хоть один день моей жизни. – В просветах между облаками появились звезды. – Джем рассказывал, что говорил Рагнор Фелл о моем отце, – продолжал Уилл. – Тот любил только одну женщину, которая была для него всем. Такой же женщиной для меня стала ты. Я люблю тебя и буду любить до самой смерти…

–  Уилл!

Юноша закусил губу.

– Я напугал тебя? Мое предложение прозвучало слишком помпезно? Ты же знаешь, что оратор из меня никакой…

– Знаю…

– Когда-то ты сказала, что слова обладают властью менять нас. Так вот, твои слова изменили меня, Тесс. Если бы не ты, я сейчас был бы хуже. Жизнь – это книга, сотни страниц которой мною до сих пор не прочитаны. И я прочту их вместе с тобой, сколько смогу, пока не умру…

Девушка приложила ладонь к его груди и почувствовала биение сердца.

– Я не хочу, чтобы ты говорил о смерти, Уилл. И да, я знаю, что говорить ты не мастер. Но я люблю всеслова, слетающие с твоих уст, – глупые, безумные, прекрасные и те, что предназначены только для меня. – Уилл собрался ответить, но Тесса прикрыла ему ладошкой рот. – Я люблю твои слова, но сейчас оставь их при себе. – Она заглянула ему в глаза и улыбнулась. – Подумай обо всем том невысказанном, что я держала в себе, ничего не зная о твоих намерениях. Мне никогда в жизни не было так тяжело, как в тот день, когда ты подошел ко мне в гостиной и признался в любви, а я тебе отказала. Я помню каждую фразу, которую ты произнес в тот день, и все то, что ты говорил после него. Мне очень многое хочется тебе сказать и еще больше от тебя услышать. Для этого, надеюсь, у нас впереди целая жизнь.

– Значит, ты согласна? – спросил Уилл, не веря своему счастью.

– Да, – произнесла она самое важное в мире слово.

Юноша прижал Тессу к себе. Шелковая накидка, прикрывавшая ее плечи, соскользнула на ступени, но она не ощущала холода. Из окон Института лилась тихая музыка: фортепиано, виолончель и нежные переливы скрипки – они взмывали в небо, как искры.

– Не могу поверить, что мы в самом деле сейчас попадем домой, – сказала Сесилия и запрыгала от радости. На ней были белые лайковые сапожки и нарядная красная шубка. И ей очень хотелось повертеться перед зеркалом, но зеркала в подвале не было, зато в противоположном его конце отливал серебром портал.

Взглянув в него, Сесилия мельком увидела голубое небо (а за окнами Института оно было свинцово-серым) и пологие заснеженные холмы. Рядом, почти касаясь ее плеча, стоял Уилл, и было заметно, что он волнуется.

– Сеси, это не совсем то, о чем ты думаешь, – сказал он. – Домой мы отправляемся погостить, ненадолго. Я хочу познакомить папу и маму со своей невестой.