Механическая пустошь

Давно он не крал чужую волю — именно так называл это умение старый вераго Берг.

«Мрак меня побери, да я не промышлял этим с того самого времени как покинул Гриф», — мысленно поругал себя Дар. «Получится ли? Смогу ли я дотянуться на таком расстоянии?» Впрочем, в том что у него выйдет, странник не сомневался. И хотя умение со временем меркнет, без следа все равно не уходит уже никогда.

Глубоко выдохнув, он попытался настроиться на нужную волну. Как гребанный проигрыватель! — в очередной раз вспыхнули в памяти слова вераго. Просто набери в грудь побольше воздуха и отправляйся в путешествия, словно лупастый лягушонок Флик.

Так странник и поступил. И грубая мантра помогла. Он повторил ее слово в слово, точно таким же голосом как был у Берга, хрипатым и глухим. Получилось почти похоже.

Во тьме окружавшей его внезапно появились контуры. Призрачные линии бледно-коричневого света. Вначале они едва угадывались на фоне великой пустоты, но вскоре все изменилось. Они стали гораздо ярче и принялись пульсировать, будто вены по которым течет нескончаемый кровяной поток. Дар немого сбавил напряжение: так называемая настройка состоялась. Теперь он был где-то между абсолютной пустотой и поводком способным привести его к чужому сознанию. Не человеческому, но сейчас это даже лучше.

Совершив еще один глубокий вдох, Дар ощутил, что может переходить к следующей стадии. Мысленно опустив взгляд он различил в пустоте свою руку. Правда сейчас она больше напоминала уродливую клешню, а не привычную человеческую конечность.

Клацнув, странник потянулся вперед и едва не прикоснулся к ближайшей световой волне. Та напряглась, как напрягается живой организм в случае опасности и издал неприятный, пронзительный звук.

Если бы у Дара были руки, он бы обязательно закрыл уши. Но сейчас он не имел такой возможности. Поэтому он повторил попытку. Слишком грубая работа. Он представил себя мастером, который слишком давно не брался за ремесло. Тут надо было действовать аккуратно, доверившись мышечной памяти. А он слишком торопит события.

Клешня сжалась резко, волна натянулась и… лопнула.

Дар не стал выплескивать в пустоту негатив сотни разношерстных ругательств. Это абсолютно бессмысленно. Место в котором он сейчас находится глухо к подобным проявлениям слабости.

Теперь нужно ждать новой волны.

Противный звук возвестил о новой возможности. Линии было аж целых три. И каждая ярче предыдущей — а значит крепче.

Но полагаться на случай Дар больше не стал. Постаравшись совладать с собственными мыслями — потому что именно они, а не мышцы сейчас руководили клешней, — он потянулся к самой нижней волне. Осторожно прикоснулся к ней лезвием, и замер. Получится или нет? Волна откликнулся короткой мелодией, словно струна, но не порвалась. Тогда странник осторожно сжал клешню, почувствовав приятную вибрацию, которая исходила от нити. Дождавшись пока звук повториться, и не один раз, он нежно потянул ее на себя, будто вытягивал нить из веретена.

Никаких обрывов.

Волна немного сопротивлялась, но после небольшого усилия пошла свободна, и вскоре, оказалась прямо перед Даром.

Получилось! Мысленно возликовал странник. И в этот самый миг она резко натянулась и дернула его за собой. Контакт состоялся. И теперь просто надо было выбрать нужный диапазон. Или по простому — захватить жертву.

Взмыв над пустотой, Дар продолжал держать в клешне путеводную нить. Еще миг и она оказался прямо над обозом. Странные яркие очертания на темном фоне. Не живые существа, а их призрачные копии. Тени, здесь, в пустоте, они лишь яркие наброски.

Быстро оценив ситуацию, Дар прицелился и отпустил нить.

Неведомая сила буквально швырнула его вниз, прямо на спину впередиидущей лошади.

5

Повозки двигались медленно, словно лямка грехов тянула их назад, не давая возможности использовать всю силу. Постоянный скрип колес, недовольное ржание и непрекращающиеся ругательства — все эти звуки заглушали плач, что доносился из трех последних кибиток. Избавившись от притворного сна, дети наконец начинали понимать где оказались. Внутренняя темнота пугала. И не просто пугала, а повергала неокрепшее сознание в настоящий ужас.

Нытье постепенно превратилось в надрывный плач. Пленники буквально захлебывались в своем отчаянье.

— Затки им пасти! — приказал один из монахов, что двигался на гнедом вдоль обоза.

— Всех сразу? — удивился поравнявшийся с ним возница.

— Конечно!

— Как ты себе это представляешь?

Всадник нахмурился, недовольно заскрипев зубами:

— Вскрой им глотки и дело с концом!

— И что мы доставим мертвецу? Бесполезные тушки?! — взвился возница.

— Тогда просто накорми их дорожной дрянь, — согласившись, предложил всадник. — В общем сделай хоть что-нибудь, чтобы их заткнуть!

Возница кивнул, приподнялся на козлах и внимательно вгляделся в утопающую в тумане дорогу.

— Потерпи, до Колозиума осталось чуть больше час. Там накормим твоих крикунов до отказа.

— Тогда прибавь ходу! А то того и гляди не сдержусь, и тогда придется устраивать привал прямо здесь на Гнилых грядках.

— Не будь ты заказчика, я бы послал тебя куда подальше! — буркнул возница.