Что же, нужно признать, способ Уолтера решать проблемы стал импонировать мне гораздо больше.
…
Мне пообещали пост доктора Нельтона в случае удачного завершения проекта. Директор Лестерхауса, доктор Джек Говард — мне показали табличку с уже готовой гравировкой.
Не имею склонности позволять перспективам затмевать повседневность. К тому же эта новость скорее меня огорчила — мне нужно поговорить с Кэт. Придется убедить ее объявить о том, что у нас будет ребенок, и передать ее под опеку другого врача. Я не смогу постоянно быть рядом с ней.
У меня нет иллюзий. Я точно знаю, что в случае отказа меня ждет такая же табличка, но на ней будет только мое имя и приколочена она будет не к двери моего кабинета, а к крышке моего гроба.
…
Вечером Кэт спускалась по лестнице, и у нее закружилась голова.
Я не успел подхватить ее — стоял в дверях. Горничная не успела подхватить ее, потому что она безрукая дура.
Меня нисколько не удивило это происшествие.
Пациентка тридцать четыре убила себя и своего ребенка — у меня было время осознать, что все кончено.
…
Кэт потеряла ребенка.
Ночью я похоронил окровавленную простынь в саду, в клумбе скерды. Эти желтые цветы, похожие на одуванчики, сажают здесь еще по распоряжению моей матери — она говорила, они защищают. Кого и от чего — не уточняла.
Пускай цветы сделают то, что не смогли сделать люди.
…
Уолтер, вздрогнув, закрыл рукой страницу. Он помнил эту клумбу с желтыми цветами, совсем не подходящую вычурному саду Вудчестера. Желтые пушистые цветы, словно редкое на Альбионе солнце — он понятия не имел, какую тайну они хранят.
Он представлял себе Джека, бледного, сосредоточенного, среди ночи копающего в саду могилу для белой тряпки и своих надежд.
И думал, почему даже тогда Джек ему не открылся. Почему не сломал эту стену, которую они так упорно строили между друг другом. Ведь именно тогда был лучший момент.
И может все кончилось бы иначе.
…
Кэт хуже.
Я знаю, что теряю ее.
Но я не позволю, нет.
Этого не случится.
Ни за что.
…
Уолтер пролистнул знакомую страницу с полным ненависти посланием к «Механическим пташкам». Прикрыл глаза, прислушиваясь к голосу Эльстер.
Разумеется, ему не продали чертеж
«Интересно, что сказал бы Джек, если бы узнал правду?» — вдруг подумал он. Да, Уолтер помнил, что сказал ему призрак, но если это лишь плод измененного наркотиком сознания, значит, вопрос остается открытым — а что сказал бы настоящий Джек? Отвернулся бы, сказал, что ему нет дела до кайзерстатских потаскух?
Уолтер отчетливо понял, что не хочет знать ответ на этот вопрос.
…
В Кайзерстате мне отказали. Никому не нужна моя душа, честь и гордость в обмен на секрет механических шлюх.
Что же, в Альбионе достаточно своих.
…