Механические птицы не поют (СИ)

— Потому что это считается приличным для женщины видом. Чем труднее снять платье без помощи горничной — тем благороднее и благонравнее дама.

— Судя по тому, как ловко ты застегиваешь весь этот ужас, еще и одной рукой — снимать такие платья ты тоже умеешь без помощи горничной, — проворчала она.

Впервые за вечер он почувствовал себя нормальным человеком, а не частью этого сырого, черного обезумевшего мира. Эльстер с ее грубоватыми возмущениями и искренним недоумением не принадлежала Альбиону, и в этот момент Уолтер чувствовал себя почти влюбленным.

— Уолтер, а зачем мы все это позастегивали, я вообще-то думала идти спать, — спохватилась она.

— Подожди до гонга. В этом доме все по расписанию, в другое время тебя могут потревожить. Можно, конечно, сообщать всем, что ты не желаешь, чтобы тебя трогали, но проще подождать полчаса.

— Ладно. Похожу полчаса, как альбионская леди… Я понимаю, почему ты уехал. Здесь ужасно.

Уолтер слабо улыбнулся. Налил чай в чистую чашку, протянул Эльстер и отвернулся к камину.

— Вы пили чай втроем? — спросила Эльстер, указывая на третью пустую чашку.

— Нет, меня всего лишь пытались отравить, — вздохнул он. — Знаешь… я не удивлен, что история нашей семьи сложилась именно так. Наш род всегда был словно… болен. Он держался много веков, словно боролся со своим проклятием, но в конце концов случилось то, что происходит с каждым неизлечимо больным — наш род угас. И попытки моего отца изменить это только приближают конец.

— Я ничего не понимаю, и вообще аристократы мне всегда казались на голову больными, но я очень тебе сочувствую, — искренне произнесла Эльстер.

— Я тоже аристократ, — заметил Уолтер.

— Может твой батюшка поступился принципами и согрешил с какой-нибудь не столь благородной девицей? — предположила она.

— Если бы я не знал своего отца — тоже бы так решил. Слишком мы с Джеком были не похожи, хотя у нас и были одинаковые глаза.

— А где-то есть его портрет?

Уолтер задумался. После казни Джека все его портреты сняли, и он понятия не имел, куда их дели.

Но один, который отец заказывал перед свадьбой, висел над камином в спальне Джека. Ленне сказала «склеп, который ты устроил посреди дома» — его спальня как раз была соседней комнатой и, судя по всему, там ничего не меняли.

— Пойдем.

Он и сам хотел встретиться с призраком брата лицом к лицу. Джек преследовал его во снах, вынудил его бежать из Лигеплаца, заставил его носить очки, чтобы скрыть от самого себя изумрудную зелень взгляда. Пора было посмотреть ему в глаза снова. И, кто знает, может быть Джек наконец-то исчезнет?

Они тихо вышли в коридор. Запасной ключ от спальни Джека Уолтер перед отъездом положил в один из своих тайников, сам не зная зачем.

Когда они с Джеком были детьми, они оставляли друг другу записки. Маленькая ниша под камином была в обеих спальнях. Уолтер никогда не спрашивал, знает ли о них кто-то еще. Сначала это нарушило бы секретность, в которой был единственный смысл обмена записками. А потом просто забыл.

Дверь спальни открылась без единого звука — прислуга продолжала смазывать петли.

Комната встретила Уолтера холодным полумраком и запахом пыли. Кажется, отопление отключили. Но несколько еще работавших светильников зажглись по хлопку.

Джек предпочитал зеленый цвет. Уолтер, старавшийся как можно меньше времени проводить в Вудчестере, так и не озадачился ремонтом, только распорядился о покупке мебели. Его брат полностью переделал комнату под себя. Темно-зеленое шелковое покрывало на кровати, тяжелые шторы и ковры глубокого изумрудного оттенка, и темно-серые обои в неверном свете гаснущих электрических светильников и правда делали комнату похожей на склеп.

Уолтер не ошибся — портрет все еще висел над камином.

Джек позировал художнику вместе с Кэт. Если лицо Джека Уолтер помнил отчетливо, то образ Кэт почти стерся. Он не видел ее мертвой, ни в лаборатории, где ее нашли, ни потом на похоронах. Кэтрин навсегда была для него живой. На портрете она стояла рядом с Джеком в старомодном зеленом платье и черных перчатках до локтей. Уолтеру вдруг стало неприятно — на портрете двое мертвецов держались друг за друга. Изящная кисть Кэт в черном кружеве, похожем на следы разложения и мертвенно-белая рука Джека.

— Ты совсем не похож на него, — тихо сказала Эльстер, заставляя его стряхнуть оцепенение и оторваться от портрета. — Но твой брат был очень красивым. И его невеста… настоящая леди.

— Кэт… Китти была настоящей леди и чудесной девушкой. Мне так жаль, что все так вышло… так жаль, — прошептал Уолтер не то Эльстер, не то Кэт на портрете.

— Что с ней все-таки случилось? Если не хочешь — не говори…