Механический ангел

Из глаз и пальцев второй сестры вырвались молнии, и товарищ Уилла, которого Тесс еще не знала по имени, рухнул на пол с криком боли. Теперь путь перед миссис Дарк был свободен, и она бросилась к Тесс. Черные глаза ее пылали адскими факелами, а изо рта вылетали какие-то шипящие звуки, даже отдаленно не похожие на человеческую речь. Миссис Дарк подняла руку и метнула в Тесс синюю молнию. Уилл с воплем прыгнул вперед, рассекая воздух сияющим кинжалом. Молния срикошетила от клинка и ударила в одну из каменных стен, которая тут же вспыхнула холодным голубым пламенем.

– Генри, – не оборачиваясь, крикнул Уилл, – уведи мисс Грей в безопасное место… скорее…

Генри положил раненую руку на плечо Тесс, но в тот же миг миссис Дарк метнула в нее еще одну молнию, сине-зеленую. «Почему она хочет убить меня? – в ужасе подумала Тесс. – Почему не Уилла?» Генри потянул ее к себе, а очередная молния разнесла клинок Уилла на десятки сверкающих осколков. Генри что-то закричал. Тесс хотела переспросить, но было поздно: один из осколков вонзился ей в плечо. Удар был так силен, что девушка отлетела к стене и ударилась головой. Весь мир у нее перед глазами словно разлетелся на миллионы ослепительных искр. Послышался визгливый смех миссис Дарк, а потом все окуталось тьмой.

3 Институт

Любовь, надежда, страх и вера –

вот что слагает человека,
и в этом суть его и смысл.

Роберт Браунинг, Парацельс

Во сне Тесс снова лежала привязанной к узкой медной кровати в Темном Доме. Сестры наклонялись к ней, щелкали парами длинных вязальных спиц и пронзительно, визгливо смеялись. Лица их начали меняться: глаза ввалились, волосы начали выпадать, а на губах появились стежки, накрепко сшивающие рот. Тесс беззвучно вскрикнула, но они, похоже, не услышали.

Затем Сестры исчезли, а над Тесс стояла тетя Гарриет. Лицо ее было красно от лихорадки, как во время той ужасной болезни, которая ее убила. Тетя смотрела на Тесс с глубокой печалью.

– Я старалась, – сказала она. – Я старалась полюбить тебя. Но разве можно по-настоящему полюбить ребенка, в котором нет ничего от человека?

– Нет ничего от человека? – переспросил незнакомый женский голос. – Но если она не человек, Енох, то кто она? – Голос зазвучал настойчивее, нетерпеливее. – Как это ты не знаешь? Кем-то же она должна быть! Каждый должен быть кем-то…

Тесс проснулась с криком. Глаза ее распахнулись и уставились в темноту. Сквозь пелену ужаса, застилавшего сознание, пробивался чуть слышный гул голосов. Тесс принялась расшвыривать подушки и одеяла, пытаясь сесть на постели. При этом она смутно отметила, что одеяло толстое и тяжелое, а не тонкое, как плед, которым она укрывалась в Темном Доме.

Так же, как и во сне, Тесс лежала в кровати. Глаза немного привыкли к темноте, и Тесс поняла, что находится в каком-то большом помещении с каменными стенами. Затем она повернула голову, и с губ ее сорвался крик. Во мраке перед ней парило лицо из ее кошмара: словно большая белая луна. Голова лысая, гладкая, как мрамор. На месте глаз – только впадины безо всяких шрамов, как будто глаз у этого существа не было сроду. Губы были зашиты черными нитками, а лицо покрывали черные отметины наподобие тех, которые Тесс видела на руках и груди Уилла, – вот только эти выглядели так, будто их вырезали ножом.

Она опять закричала, дернулась и попыталась вскочить с кровати. Ноги ее коснулись холодного каменного пола; в спешке Тесс наступила себе на подол, и белая ночная сорочка (должно быть, кто-то переодел ее в эту сорочку, пока она была без сознания!) с треском разорвалась.

– Мисс Грей!

Кто-то окликнул ее по имени, и голос был незнакомый. Тесс поняла лишь, что эти слова исходят не от чудовища, по-прежнему стоявшего у кровати и смотревшего на нее сверху вниз. Его изуродованное лицо ничего не выражало; монстр даже не шевельнулся и не попытался приблизиться к ней, но Тесс все равно попятилась, стараясь нащупать позади себя дверь. Комната оказалась овальной, с довольно высоким потолком, а через всю дальнюю стену тянулся ряд сводчатых окон, похожих на церковные. Света через них проникало совсем мало – судя по всему, на дворе стояла ночь.

– Тереза Грей! – снова раздался голос.

Пальцы Терезы наткнулись на дверную ручку; повернувшись, она с облегчением схватилась за нее и потянула. Но дверь не поддалась.

– Мисс Грей! – повторил голос, и комната внезапно озарилась светом – резким, серебристо-белым, точь-в-точь как от того колдовского камня. – Прошу прощения, мисс Грей. Мы не хотели вас напугать. – Голос, по-видимому, принадлежал молодой женщине, и в нем слышалось искреннее беспокойство. – Мисс Грей, будьте так любезны…