Механический Зверь. Часть 1. Маленький изобретатель

Люди рождались здесь, жили и умирали, почти все – сильно раньше срока. Талитейму и всем, живущим за стенами чертогов, было абсолютно плевать на тех, кто существовал внутри. Здесь правил закон джунглей, беспощадный и жестокий, здесь, в мире без магии, было важно лишь то, как крепко ты держишь меч, булаву, кинжал… здесь появлялись и пропадали в небытии целые преступные кланы, чьи главы часто жили лучше многих аристократов. Здесь жили люди, ни разу за свою жизнь не видевшие целой и чистой одежды и не евшие свежей еды. Чертоги были миром контраста, абсолютного, почти абсурдного в своей строгости. Ты или тебя. Вверх или вниз. Жизнь или смерть. Поистине, страшное место.

И сейчас по одной из улиц чертогов шли две фигуры: низкая и высокая. Прямые спины выдавали в них представителей высокого класса. Первой была маленькая девочка лет четырех-пяти, в аккуратном, избавленном от всех непрактичных украшений платье. Глубокий капюшон закрывал лоб и почти закрывал глаза, но различить, как трясутся ее губы было несложно: девочка явно очень боялась и нервничала.

Мужчина был широкоплеч и мускулист, по сравнению со своей маленькой спутницей выглядя настоящей громадой. Длинные черные волосы спадали на плечи, сливаясь с меховой оторочкой кроваво-красного плаща, под которым легко угадывались очертания латной брони. На руках – стальные перчатки, на поясе – недлинный клинок без лишних украшений, на груди – эмблема вставшего на дыбы дракона. Лицо его было серьезным и почти неподвижным, резкие черты лишены изящества, но по-своему привлекательны, а жесткий блеск в черных глазах, казалось, мог заглянуть в самую душу.

 

– Папа… зачем мы здесь? Мне страшно! – На выглядывающих из-под капюшона щечках показались неуверенные капельки.

– Не плакать! – голос мужчины был таким же угловатым, как и его лицо. – Все твои занятия ни к чему не приводят. Ты должна уяснить, что слабость – удел слабых! Ты должна быть сильной, а сила означает твердость! Означает уверенность! Означает, в конце концов, что слезы под строгим запретом! Не плакать, я сказал!

– Х… хорошо… – подавив очередной всхлип, малютка потянулась к стальной ладони отца. Однако тот в последнюю секунду отвел руку в сторону. Девочка остановилась как вкопанная.

– Что с тобой? Снова страшно? Дави это в себе! Уничтожай! – Он почти кричал и его голос отдавался эхом на тихой улице. Слишком уж тихой для самого опасного района города.

Поняв, что его слова ни к чему не приведут, мужчина сделал неуловимый жест рукой. Какое-то время ничего не происходило, он вместе с дочкой продолжал идти вперед, снова и снова одергивая девочку, когда та хотела что-то сказать.

А потом из бокового тупичка вышло шесть фигур. Разного возраста, от сопляка лет шестнадцати до уже стареющего мужчины, они были одеты в грязные обноски, но у каждого в руках блестел клинок. Вот только вместо того, чтобы сразу броситься на богато одетую добычу, что было тут в порядке вещей, компания застыла на месте и начала о чем-то шептаться. Разговор не был слышен, до пары, остановившей свою странную прогулку, доносились только отдельные слова: «Убьет… помилование… смерть… иного выбора… подавитель… Вперед».

Решившись, они больше не сомневались. Все шестеро разом бросились вперед, занося мечи для удара. Они не были особенно хорошо скоординированы, но животные инстинкты, развивающиеся в чертогах в десять раз быстрее, сами направляли каждого бойца на отдельную позицию. Вполне резонно они рассудили, что первым надо разобраться со взрослым, а потом уже заниматься ребенком.

Вот только все было бесполезно. Высокий мужчина в красном плаще не повел даже бровью. Молниеносным, почти незаметным глазу движением, он выхватил из ножен свой клинок. Он буквально танцевал между шестью нападающими, не давая им дотянуться до себя или хотя бы до краешка его одежды. И вот, совершенно непонятно как, трое из шести уже лежат на земле, не подавая никаких признаков жизни.

Жалобно вскрикнув, самый молодой, получивший уже длинный и глубокий разрез на руке, рванул в сторону. Но он и не думал бежать. Его цель стояла в стороне от сражения, с совершенно белым от ужаса лицом наблюдая за чужими смертями.

– Брось меч или я прикончу мелкую! – клинок, острый, нищеброду чертогов такого никогда не достать, прижался к шее девочки.

– Теперь ты понимаешь? Слабость – это болезнь, когда ты слаба, ты не способна выжить! – мужчина обращался явно не к похитителю.

– Бросай меч, гнида! – по бледной коже потекла красная струйка.

– В этом мире выживает сильнейший! – паренька словно не существовало. – Покажи мне, что ты можешь быть сильной!

– Ну все, ты сам напросился-а-а-А!

Он выронил клинок, ощутив резкую боль в ране на поврежденной руке. Маленькие детские зубки со всей силы впились в мясо, так глубоко, что лишь пару раз встряхнув рукой, парень смог освободиться. А продолжать сражение у него уже не осталось возможности: клинок мужчины вошел ему ровно промеж глаз. В пару оставшихся из темноты прилетели арбалетные болты. На улице снова было лишь два живых человека.