Механический Зверь. Часть 4. Мастер тысячи форм

— Мина, она ушла? Мина? — Сейчас, перестав ощущать в помещении не только лишних людей, но и свою сиделку, больной стал звучать еще более слабо и жалостливо. Похоже, несмотря на свое состояние, пылавшая в нем когда-то гордыня еще не покинула Сына Монарха окончательно и перед чужаками он, как бы бессмысленно это не было, старался скрывать свою слабость.

— Ушла, как и твоя помощница, — с помощью телекинеза Лаз мог создавать вибрации где угодно в пространстве, так что незнакомый, словно бы механический голос прозвучал прямо у молодого человека в ушах, явно немало его напугав.

— Кто ты? Почему я не могу тебя обнаружить? — Лаз не прятался специально, однако жизнь в роли дикого зверя научила его не только идеально скрывать магическую силу, но и прятать само свое присутствие, иначе было невозможно охотиться или наоборот, скрываться от хищников. И сейчас он делал это просто на инстинктах. — Если ты пришел чтобы убить меня, то хочу разочаровать, ты опоздал.

— Нет, как она и сказала, я здесь чтобы помочь. — Кот, мягко переступая с лапы на лапу, зашел за разделяющий комнату полог и запрыгнул на тумбочку около широкой кровати.

Зрелище, представшее его глазам: тощее будто скелет тело, болезненно-бледная и тонкая словно пергамент кожа, впалые щеки, ввалившиеся глаза, коротко остриженные ради гигиены уже даже не седые, а практически белые волосы — было удручающим. А еще слишком, до фантомных болей в не существующем сейчас теле знакомым. Сомнений больше не оставалось. Сын Монарха страдал от того же, от чего и он сам, вот только если Лаз с этим недугом родился, то бывшее третье места турнира магов заболел этим сравнительно недавно. Словно почувствовав на себе изучающий взгляд незнакомца, Сын Монарха усмехнулся. Как-то жутко, издевательски-удовлетворительно, словно говоря: «Посмотри на меня! Что ты хочешь сделать? Как можно помочь с ЭТИМ?» — последнюю мысль он высказал вслух.

— И как же ты собираешься мне помочь, кто бы ты ни был?

— Пока не знаю, — поддаваться на такие очевидные провокации Лаз не собирался. Как и давать пациенту бессмысленную надежду. — Даже не факт что это в принципе возможно. Однако я попробую.

— Ты знаешь сколько человек до тебя пробовали?

— А кто тебе сказал, что я человек?

Кот легко запрыгнул на кровать, от чего Сын Монарха снова вздрогнул, и, все также вальяжно переступая лапами, подошел вплотную к лежащему на нескольких подушках, чтобы тело приняло более-менее сидячее положение, живому скелету. Зрение того, конечно, сильно испортилось, он вряд ли смог бы различить, стоит ли в метре от него его сиделка или вешалка с куртками, однако отличить человека от кота все еще мог, тем более когда морда того была почти вплотную к его лицу.

— Это что, шутка? — На лице умирающего отразился гнев. — Где ты? Ты из империи?

— Нет, это не мой питомец, как ты наверняка подумал, — для пущего эффекта Лаз поднял лапу и отрицательно помахал ей перед носом Сына Монарха. — С тобой говорю я.

— Ты маг-трансформ? — Недоверчиво нахмурился больной, отодвигаясь от пушистого гостя насколько мог дальше.

— И это тоже.

— До такого уровня быстро не вырасти… зачем я понадобился Кристории?

— Снова мимо, моя форма не значит, что я подчиняюсь… королю Гатису. — Даже через безэмоциональную магию Сын Монарха смог уловить гневную дрожь в голосе Лаза.

— Скажи уже, кто ты!?

— Тебе ведь не интересно? Ты не хотел помощи, не хотел никого видеть. Что же изменилось за эти пять минут? — В отличие от гнева, насмешку по интонации опознать бы не получилось, но о том, что это именно она, догадаться можно было и так.

— Знаешь что, пошел ты! — Слабая попытка согнать кота с кровати успехом не увенчалась и это словно прорвало плотину. — В чем смысл всего этого!? Ты даже не представляешь, какую боль я испытываю каждое мгновение, я хочу просто умереть, но мне не дают, потому что надеются вылечить! Вот только ничего не выйдет, потому что я не болен! Меня убивает то, что выше человеческого понимания, но я был слишком горд, чтобы признать свою беспомощность и упустил шанс перерезать себе вены или повеситься! — Он уже откровенно плакал, наплевав на марку, которую следовало держать. — А теперь я даже не могу поднять руку, чтобы отпихнуть вшивого котяру! Зачем мне такая жизнь!?

— Насчет вшивого было обидно. Однако, как бы там ни было, я и правда хочу тебе помочь. Мне не нужны деньги или что угодно другое. Но если мне удастся, я хочу чтобы ты пообещал кое-что.

— Что?