Механический Зверь. Железный Дьяволенок (СИ)

Определенно, Кристория этим турниром взбаламутила весь континент. Ведь, раз Лаз мог понять стоящий за предстоящим мероприятием подтекст, то же могли сделать и другие. Так что разговоры в духе: “Эти кристорцы совсем обнаглели!” и “Уж (название империи/королевства/графства/баронства… кто откуда приехал) покажет им, где раки зимуют!” после нескольких кружек пива простые, пусть и жаркие, обсуждения, превращались уже в: “Это наши победят!” — “Нет, это наши победят!”, что в итоге приводило к одному и тому же — дракам. Так что было легко понять, почему и за что стража получала такие премиальные.

Такая мультинациональная и межнациональная вражда, тем не менее, бурлила исключительно в дешевых кабаках и трактирах. Чем выше было положение человека, тем менее явно он проявлял свои эмоции, опасаясь то ли за свою репутацию, то ли за некую эфемерную честь, присущую, по устоявшемуся убеждению, исключительно высшему сословию. В холлах дорогих гостиниц, в залах первоклассных ресторанов, в вестибюлях театров, на время турнира расщедрившихся на свои лучшие постановки, можно было услышать совсем иные разговоры. Впрочем, стоило лишь немного напрячь мозги, как все эти высокопарные речи тут же трансформировались в очень уж знакомый трактирный треп.

— Лорд Ришат, уверяю вас, такого рагу из утки вы в своей жизни еще ни разу не пробовали! (Жрете помои в своем третьесортном королевстве, хоть попробуй, что цивилизованные люди едят, варвар низкородный!)

— Граф Дамейн, эта утка и правда великолепна! Клянусь, если мастерство кристорских магов на предстоящем турнире не будет уступать мастерству кристорских поваров, то у нас не останется и шанса на победу! (Запихни это вонючее месиво себе сам знаешь куда! Только и можете, что всяким дерьмом хвалиться, на турнире из вас самих рагу сделают!)

— Вы преувеличиваете, дорогой лорд! Уверен, девять ваших претендентов выступят блестяще! Кстати, вы слышали, официально утвердили первое испытание турнира. Что вы о нем скажете? (Нищеброд — везде нищеброд! Девять? Серьезно? Да с таким числом могли бы даже не появляться! Все равно ни один из них не пройдет даже первого теста)

…

И так далее и тому подобное. Вежливые, даже слащавые на поверхности речи скрывали в себе потоки нечистот, выплескиваемых собеседниками друг на друга с самыми любезными выражениями.

Лазу, сидевшему в том же ресторане вместе с родителями и сестрой, волей-неволей приходилось выслушивать это взаимное обливание грязью, от чего половину вечера с его лица не сходила задорная улыбка. Ему определенно нравилось слушать эту парочку аристократов, сидящих за соседним столиком. Словно наблюдение за двумя лающими друг на друга сквозь забор псами: “Гав!” да “Гав!”, а стоит открыть калитку, как оба сразу замолкнут и сбегут, поджав хвосты. Такие люди не вызывали в Лазе ничего, кроме улыбки, их даже презирать было скучно.

— Мама! — он специально повысил тон голоса, чтобы привлечь внимание интересной парочки. — А кто такой пустозвон? — звук того, как граф Дамейн поперхнулся куском утятины, чуть не вызвал у Лаза приступ дикого хохота. К счастью, он сумел сдержаться, иначе даже эта парочка поняла бы, что этот вопрос был задан не просто так.

Фелиция Морфей смотрела на сына странным взглядом. Она была увлечена беседой с мужем, к тому же слух просто человека уступал в чувствительности ушам трансформации, так что разговора про рагу из утки она не слышала. Тем не менее, женщина прекрасно понимала, что Лаз спросил ее не потому, что ему по-настоящему было непонятно значение этого слова. В конце концов, уже лет в шесть ее сын перечитал почти все книги в их библиотеке и сейчас, еще пять лет спустя, скорее ей пришлось бы спрашивать Лаза о чем-то подобном. Однако не ответить на вопрос причин не было.

— Ну, это такой человек, который может много и красиво говорить, но когда доходит до дела ни на что не способен, — глаз лорда Ришата начал неконтролируемо дергаться.

— Спасибо! — Довольный своим маленьким триумфом, Лаз с удвоенным аппетитом налег на говяжий стейк. Лорд и граф, тем временем, поспешно расплатившись, покинули ресторан.

К сожалению, таких, как эта парочка, в мире существовало слишком много. Весь Апрад был наполнен ими, словно отстойник мухами, и с этим нельзя было ничего поделать. Оставалось только терпеть и доставлять себе редкое удовольствие такими вот шалостями. Впрочем, такие мушки и большого неудобства не несли. Как не могли они сказать друг другу в лицо все, что они думают, так не могли эти люди по-настоящему кому-то навредить. Максимум немного измазать тем, что прилипло к их лапкам.