Механическое чудо

Дочь теребила ландыши. Видимо, поздравить хотела, но забыла, сорвавшись в истерику. Опять в лес гулять ходила одна, негодница!

— Букет кому? — хлюпнула. — Тебе, кому ещё…

Р-раз — и не стало цветов, пропали! Петров увеличил изображение, глянул с разных ракурсов — нету! Ни каналы не задействовала, ни коды специальные — напрямую! Дела… Создаёшь, растишь, воспитываешь, а они потом в самостоятельное плавание уходят, а ты остаёшься на берегу…

Наутро за ним приехали. Петров понял — вот оно, началось! То самое, ради чего и затеяли весь этот… ужас. И вправду — пора.

Растрёпанный и зевающий, сел в аэрокар, подсумок с Шаром под мышкой. С ветерком, по выделенному правительственному каналу в несколько минут был доставлен до места. Сон улетучился, когда понял, где оказался: перед ним высился ЦОЦ — Центр Охраны Цивилизаций, одно из самых влиятельных и засекреченных мест на Земле.

В уютном небольшом кабинете, куда его почтительно сопроводили, сидели, понурившись, двое. Старушку Милли узнал сразу, галантно приложился к ручке. Несмотря на почтенные годы, выглядела она, как всегда, потрясающе: женщиной без возраста, мечтой поэта. Преподавала биологию у него на втором курсе, много мучений тогда вынесла от дотошного студента.

В неряшливом помятом типе с отечными воспалёнными глазами с трудом признал Серёгу Шилова, гения математики, заимевшего свой Шар аж в двадцать лет, что являлось абсолютным рекордом. Ещё вчера видел его во дворце надушенным, краснощёким и сияющим, облачённым в яркие семафорящие одежды — коллега слыл экстравагантным щеголем. Неужели и его Шар уделали? Не может быть! Совершеннейшее же творение, абсолютно гармоничное! Пётр не раз брал консультации у хозяина, пытаясь постичь и перенести идеи на Ваньку, но до оригинала не дотягивал.

— Случилось чего? — хлопнул Серёгу по плечу вместо приветствия. Тот не отреагировал.

— Молчит! сидит, невменяемый! — пожаловалась Милли.

— Откуда столько позитива… Твой — что, жив? — прохрипел гений математики, подняв глаза на энергичного Петрова.

— Ранен.

— А мой в цинковом гробу! — протянул бесцветно, уставившись в пол. И вдруг, уронив голову на руки, затрясся в рыданиях, как дитя малое. Прорвало.

Милли растерянно суетилась возле, жалобно причитая.

Петров грузно опустился на стул и охватил руками голову. Такую красоту угробили, сатрапы, слов нет… Теплилась надежда, что не всех растерзали в том терминале, ан нет…

Не заметил, как в кабинете появился седой невзрачный старик, дунь — рассыплется. Облик его неуловимо походил на… Бог мой, почему походил? Неужели — Горов? Засекреченный, ужасный и великий?

— Все Шары погибли, не выдержав испытания. Выжил лишь один! — крючковатый палец старика указал на Петрова. Предваряя вопрос Милли, распахнувшей на него глаза, добавил. — А ваш был выведен из турнира, как только поняли, что гибнет. Остальным данной привилегии не предоставили.

— Почему? — вскочил Шилов. Кулаки угрожающе сжаты, того и гляди, бросится на щуплого пророка.

— Идёмте! — пригласил старик. — Вы трое удостоены чести знать правду.

Повёл их за собой наверх, в обсерваторию.

Изображение звёздного неба проецировалось на сферический потолок (астроскопу не страшны атмосферные помехи и солнечный свет).

— Смотрите!

— Небо как небо. Млечный путь, Альфа Центавра, — не понимал Петров. — Подождите, а где звёзды? Почему пятна на экране, помехи или неисправность?

Умом уже понял, но душа не хотела верить.

— Не пятна это, Пётр. Прокрутите, будьте добры, данный фрагмент небесной сферы за последние двести лет! — попросил старик оператора.

Страшное кино впечатлило. Небо, сплошь усеянное звёздами, вдруг словно проткнула чёрная капля, растекавшаяся во все стороны с увеличивающимся ускорением. Ближние звезды по-прежнему излучали свет, а дальние гасли. Будто некто большой и сильный стирал их гигантской кистью.

— Что это? — схватилась за сердце Милли.

— Пройдёмте! Нас ждут.

В аудитории восседали важные персоны.

— Правление ЦОЦа, знакомьтесь. А это — наши новые сотрудники! И не надо укоряющее глядеть на меня, госпожа Милли! Вы теперь посвящённая, и, значит, вы наш сотрудник, и только так, а не иначе, хотите вы того или нет. Правда не должна выйти за пределы этого здания. Пока.

Старик, и вправду, оказался великим Горовым. Ещё Петров узнал Председателя, ораторствовавшего вчера во Дворце. Остальных видел впервые — советники какие-то, генералы, учёные… зашифровались в своём ЦОЦе, та ещё контора!

Вводить в курс дела новеньких взялись издалека — с истории вопроса.

Что звёзды начали гаснуть, заметили двести лет назад. Предположили рождение гигантской Чёрной Дыры. Событие не взволновало, ибо далеко, на другом конце Вселенной.

Но процесс шёл столь активно, что вскоре явлению повысили статус, назвав Большим Взрывом. Только рождался там вакуум. Поглощая материю нашей Вселенной, вакуум лишь становился мощнее. Вопросом заинтересовались на уровне правительств; создали интернациональный ЦОЦ — всемирную организацию по изучению данной проблемы; тему засекретили во избежание паники. Случилось это полтора века назад.