Механическое чудо

Но однажды… Ровно в полдень, в день её рождения, хату завалило ландышами. Более того, вся поляна покрылась ими! Потрясённая, Яна глядела на благоухающее великолепие… это Иван! Он не погиб! Наоборот, родился. Вырвался на свободу из маточного пузыря, в котором пребывал на Земле. Сколько родители ни убеждали — не верила. А теперь — поверила.

Носилась по траве, словно одержимая, кричала, смеялась и рыдала в бездонную синеву неба.

Отец, следивший за ней из лесу, довольно улыбался — это он постарался с ландышами. И вовсе то не обман, Иван потом спасибо скажет. Да, когда-нибудь потом. Сейчас ему некогда — Вселенную разворачивает, но разве женщинам объяснишь…

Пятьсот лет спустя.

— Ванё-ёк! Ва-анька!

— Чего кричишь? Не глухой.

— Где тебя носит? Устала одна.

— Пока найдёшь… шныряешь по всей Галактике. Тоже придумала — стать кометой… Зря туннели тебе показал.

— Не сидеть же на одной орбите! Подругу ты мне отказался…

— Не начинай. Сто раз говорил — люди созреть должны, сами создать технологию.

— Но мы…

— Вы — другое. Вы — это я.

— А расши…

— А расширять контингент — отказываюсь.

— Зануда!

— Сама такая!

— Не сердись… Скучаю, понимать должен. Скорей бы уж!

— Так всё! Готово! За тобой пришёл.

— Как! Уже?

— А чего тянуть. Родители ждут, поляну накрыли.

— П-поляну? Какую ещё поляну…

— Идиоматический оборот.

— Ой ли, Вань? Поляну… уж не ландышей ли? Да? Ландышей?

— Ничего от тебя не скроешь… но смотри — сделай вид, что потрясена.

— Погоди… так вы что — засадили мою планету?

— Нет, только одну поляну. Временно. Я ж понимаю — сама всё хочешь, хозяйка. Биоматериал получишь как договаривались — как только так сразу.

— И атмосферу сделал?

— С точностью до процента повторил состав.

— Жэ какое?

— Девять и восемь. Упарился с твоим жэ. Не переживай, будет тебе вторая Земля. Но год будет длиться дольше, извини.

— Чего-то я как-то… побаиваюсь. Вдруг не смогу… планетой?

— Не дрейфь. Теорию сдала отцу? — сдала. А он строгий экзаменатор. Кометой же смогла!

— Сравнил — комету с плане…

— Предлагали тебе — давай в звезду, вариант надёжный. Вон, отец с матерью…

— Ага! Двойная тесная с перетеканием масс… шутники!

— Вот! Может, передумаешь?

— Мне звездой скучно, Вань. У меня — люди скоро появятся — от это я понимаю!

— Человек — не букашка, придумала, как внедрять биоматериал будешь?

— Ага.

— Звездолёт с Земли? Эволюция?

— Нет. Начну с пары, Адам и Ева. ДНК — отца с мамой.

— Даёшь… родители не одобрят.

— А ты не болтай, они и знать не будут! Знаешь, я тут подумала… правильно ли — вместе с родителями жить? в одной хате… в смысле, звёздной системе. Под недремлющим оком…

— Вот по этому поводу можешь не волноваться. Отец с Шиловым на дыры нацелились… на мою голову… скучно им стало, видите ли. Исследователи, мать их…

— Не ругайся.

— Приближаемся. На счёт три. Раз, два…

Рубка звездолёта озарилась зеленоватым сиянием. Вахтенный недоуменно поднял голову, протёр глаза… Сияние исчезло. Бросил взгляд на радар — ни единого небесного тела в округе на сотни километров. Куда делась комета, летевшая в отдалении параллельным курсом? И диалог этот странный… Он потряс головой. Мистика! Доложить наверх? Так засмеют, спать на дежурстве нельзя, скажут.

Да вот же оно! — радиосвязь включена не только внешняя на приём, но и внутренняя, по кораблю… Выдохнул облегчённо, отлегло от сердца. Дамы опять сказки слушают… астрозявки.

Евгений Шиков. Когда я рассыплюсь

— Так и знала, что здесь смотреть нечего! — девочка пнула одну из железяк под ногами. — Ничего вокруг, только железная пыль и этот…

Годжи не обиделся. Он поднял железяку и, несколько раз подбросив её в руке, подмигнул.

— Эта станция, конечно, развалина, и торчит невесть где, но всё только потому, что внизу радиация и испарения. А это значит, — он размахнулся и швырнул железяку в пустоту, — что можно кидать туда что угодно.

— Совсем всё? — заинтересовалась девочка и начала оглядываться.

Она подхватила стоящую у зарядного блока лучевую втуль, взвесила на ладони, осторожно ступая, подошла к краю и, размахнувшись, отправила её вниз.

Годжи с грустью подумал, что ему придётся ждать несколько лет, пока он увидит ещё одну лучевую втуль 11-го поколения, но промолчал.

Девочка побежала дальше, разглядывая платформу и, находя что-то, что могла поднять, отправляла это в полёт.

Она не выкинула больше ничего, что могло бы послужить Годжи. Ну, почти ничего — те четверть рулона псевдоплоти могли понадобиться ему в ближайшее время, но это было не критично.

— Как же долго! — её отец стоял у флаера, остальная семья развалилась внутри — из двери выглядывали только ноги в дорогих «летунчиках». Ноги иногда начинали болтаться и вихлять в воздухе туда сюда, но, видимо, владелец их обладатель быстро уставал, и флайботы вновь, с жужжанием, отключались. — Пора вам уже давным-давно поставить «А» — шесть плюс. Битый час здесь торчим! Да и жарко же…

«Если бы я решал…» — подумал Годжи. Вслух однако сказал: