Механическое чудо

А мне радоваться некогда. Первым делом, нужно почтить останки своего семейства. Мне повезло: в отличие от них, я вернусь. Но какое мне дело до всеобщей суеты? Иду дальше, ищу новые колонии микробов. Задача эпохальная, что и говорить. Этот поиск, эта марсианская программа — и моя главная цель, я думаю. Правда, мне не положено думать, я даже полагаю, никто вообще не знает, что я умею размышлять, хотя сами же миллионами подписываются на меня в соцсетях — и отнюдь не ради фотографий айкотиков! Обидно, конечно. Хотя мне и обижаться некогда — ищу дальше, я не должен подвести семью, после стольких-то жертв. Я — «Ревелейшн», преемник «Кьюриосити», «Персеверанса» и многих нам подобных — «аппаратов», как говорят творцы.

С моей помощью люди ищут жизнь на Марсе. И не замечают ее прямо перед глазами.

Кирилл Ахундов. Два билета по цене одного глаза

Отстояв небольшую очередь, я выложил на прилавок мешочек картошки и внушительного мороженого хека, похожего на кривую дубину. Кассирша окинула меня оценивающим взглядом и профессионально сообщила:

— Акция в лотерее «Твоя удача». Два билета по цене одного.

Как доверчивый скептик, я презрительно хмыкнул, и тут же вяло решился участвовать в популярном розыгрыше. Нет, правда, а вдруг повезет?

Вышел из маркета, не утерпел, зажал хека подмышкой и вскрыл билетик. Зрение у меня слабое. Возраст, что поделаешь. По человеческим меркам, пожалуй, минус восемь диоптрий. Толик сказал, что надо заменить линзы, но это «очень дорого, поэтому как-нибудь переживем».

Среди нечитаемого текста выделялись крупные буквы СОВЕРШИТЬ ГЕРОИЧЕСКИЙ ПОСТУПОК. Я сначала растерялся: что это за поступок такой? У нашего соседа, помнится, сразу выигрыш выпал — трехкамерный холодильник. А тут предлагают что-то совершить. Для меня героизм — накормить Толика жареной рыбой и выиграть в шахматы. Хотя он уже третий год играет с компом, обзывая меня слепым кротом.

Я хотел скомкать билетик. Но вдруг почувствовал странную бодрость. Словно искры по ногам пробежали, затанцевали тараканы в голове, а за спиной крылья распахнулись.

Как это говорят в рекламе: мотивация!

Что ж, я готов на подвиги.

…Сначала услышал звон и противный смех. Пригляделся. У автобусной остановки трое вульгарных киборгов пинали автомат с жетонами. Обычно я прохожу мимо. Но сейчас…

— Эй, молодежь, как не стыдно.

— Хиляй на свалку, ржавое чучело!

Я бы и похилял, но мои искры, тараканы и крылья взбунтовались. Удивляясь внезапной уверенности, пошел навстречу хулиганам. Они напали первыми, хамы.

Отечественная картошка в капроновой сетке оказалась эффектным оружием против наглых киборгов. Взмахнув сеткой, я обрушил ее на голову первого наступающего. Второму весьма ловко врезал хеком по сусалам. Третий удалец влепил мне кулаком прямо в лоб, и моя правая линза вылетела, как пчела из улья. Дебошир бросился наутек, я метнул ему вслед хека. Хек полетел бумерангом, высоты не набрал, но удачно шлепнул убегающего по спине. Тот рухнул с лязгом.

— Поздравляю, коллега! — прошамкал спасенный автомат и выдал мне в награду десяток жетонов.

Я ошеломленно вертел головой. Уцелевший глаз стал прекрасно видеть! Может, от удара в нем что-то сместилось. Скорее всего, мой подвиг оказался незавершенным, зато он стоил двух билетов удачи по цене одного глаза.

Домой вернулся в отличном настроении. Поцарапанный, одноглазый, с ободранной на лбу краской. Анатолий Иваныч, сверкая лысиной и очками, изумленно уставился на меня:

— Это… чего такое?

— Чяво, чяво… — передразнил я хозяина, шмякнув на стол останки хека. — Через час ужин, а потом засядем за шахматы.

Иваныч аж рот открыл.

— Кстати, вот в маркете дали за полцены. — Вручил ему второй билет удачи.

Хозяин вскрыл конвертик и прочитал:

— Выигрыш: последняя модель фоторецепторов зрения. Ого! Как раз тебе нуж…

— Уже не нужно, — ухмыльнулся я и стал чистить картошку.

Часть вторая. Почти не люди

Дмитрий Хитров. Что-то свое

Александр героически боролся со сном. Однообразный бубнёж пожилого профессора давно ему надоел, да и сам лектор не заметил бы потери бойца. Но ему требовалось сохранять остатки бодрости.