Механическое пианино

Если бы Полу захотелось когда-нибудь проявить по отношению к ней исключительную жестокость, он знал: самое жестокое, что он бы мог сделать, – это объяснить ей, почему она ненавидит их такой лютой ненавистью: если бы он на ней не женился, она жила бы именно здесь, была бы одной из них.

– Мы не станем выходить из машины, – сказал Пол. – Мы просто посидим и понаблюдаем несколько минут. А потом опять поедем.

– Что мы понаблюдаем?

– Все то, что здесь можно увидеть. Людей, рисующих эти линии, человека с брандспойтом, людей, которые на него смотрят, маленького мальчишку, который пускает лодки, старика у салуна. Просто смотри, что творится вокруг. Здесь можно увидеть очень многое.

Она не стала наблюдать за тем, что творилось вокруг, а только съежилась на сиденье и уставилась на свои руки.

Пол догадался, о чем она думает, – она думает, что по каким-то непонятным ей причинам он решил унизить ее, напомнив ей о ее происхождении. Если бы действительно таковы были его намерения, ему бы это полностью удалось: ее ядовитая злоба улетучилась. Анита умолкла и старалась казаться как можно меньше.

– Знаешь, зачем я привез тебя сюда?

– Нет. – Теперь она говорила шепотом. – Но я хочу домой, Пол. Пожалуйста, а?

– Анита, я привез тебя сюда потому, что уже давно пора нам совершенно по-новому смотреть на все происходящее, и это касается не только нас самих, но и наших связей с обществом в целом.

Ему не понравилось, как звучали эти слова – сентиментально и напыщенно. И они не произвели никакого впечатления на Аниту.

Он снова попытался пояснить свою мысль:

– Ради того, чтобы получить то, чем мы, Анита, владеем, мы фактически выманили у этих людей все, что для них было самым дорогим на земле, – сознание, что они кому-то нужны и полезны, а это и есть основа самоуважения.

Получилось ничуть не лучше. Все это никак не доходило до Аниты. Она, по-видимому, все еще была уверена, что он за что-то ее наказывает.

Он попытался еще раз:

– Дорогая, когда я смотрю на то, чем владеем мы, и на то, чем обладают эти люди, я чувствую себя лошадиной задницей.

Проблеск понимания появился в глазах Аниты. Хотя и нерешительно, но она все же несколько приободрилась.

– Значит, ты на меня не злишься?

– Господи, конечно, нет. С чего бы это мне на тебя злиться?

– Не знаю. Я подумала, что, может, я была слишком назойливой или, может, ты подумал, что между мной и Шефердом что-то есть.

Это последнее предположение – предположение о том, что он может испытывать беспокойство из-за Шеферда, – окончательно сбило Пола с выбранного им ранее пути перевоспитания Аниты. Упоминание о том, что он может ревновать к капитану Зеленых, было настолько несуразным, что только это привлекло его внимание.

– Я начну ревновать тебя к Шеферду тогда, когда ты примешься ревновать меня к Катарине Финч, – рассмеялся он.

К его крайнему изумлению, Анита всерьез отнеслась к этим словам.

– Не может быть!

– Чего это не может быть?

– Что я должна ревновать тебя к Катарине Финч. К этой коротышке…

– Погоди минутку! – Разговор становился все более резким. – Я просто хочу сказать, что предположение относительно тебя и Шеферда столь же абсурдно, как и то, что между мною и Катариной может что-то происходить.

Она все еще продолжала обороняться и, по-видимому, не уловила смысла приведенной им параллели. И тут же перешла в наступление.

– Что ж, Шеферд наверняка представляет из себя более привлекательного мужчину, чем Катарина – женщину.

– Я не спорю, – в отчаянии сказал Пол. – Пойми, между мною и Катариной ничего нет, точно так же, как между тобой и Шефердом. Я просто хотел сказать, насколько бессмысленно было бы для каждого из нас подозревать в чем-либо другого.

– Ты считаешь меня неинтересной?

– Я считаю, что ты страшно интересна. И ты это знаешь. – Говорил он теперь громко и, выглянув на улицу, увидел, что за ними – за людьми, которые собирались быть наблюдателями, – наблюдают посторонние. Бумажный кораблик мчался по быстринам, не привлекая внимания. – Мы приехали сюда не затем, чтобы обвинять друг друга в неверности, – понизил он голос до хриплого шепота.

– А зачем мы сюда приехали?

– Я уже сказал тебе: чтобы нам обоим легче было увидеть мир таким, каков он есть, а не таким, каким он выглядит с нашего берега реки. Чтобы увидеть, что наш образ жизни принес остальным.

Теперь, перейдя в наступление и смутив Пола, а также удостоверившись наконец, что ее не ругают и не подвергают наказанию, Анита почувствовала себя хозяйкой положения.

– В моем представлении все они тут выглядят довольно сытыми.

– Но ведь люди, подобные моему отцу, подобные Кронеру, Бэйеру или Шеферду, подобные нам с тобой, лишили их духовных ценностей.

– Видно, не слишком-то много было у них этих ценностей, иначе они не оказались бы здесь.

Это окончательно взбесило Пола. Тонкий механизм, который удерживал его от того, чтобы причинить ей боль, отказал.

– Но ведь если бы не случайность, тут именно и было бы твое место.

– Пол! – Она разразилась слезами. – Это нечестно, – сказала она убитым голосом. – Это совсем нечестно. Не знаю, зачем тебе это понадобилось.

– Плакать тоже нечестно.