Механическое пианино

– Это профессия, – сказал Холъярд, на память цитируя «Уложение». – Это профессия, специализирующаяся в прививке массовому читателю путем психологического воздействия благоприятного общественного мнения в противоречивых вопросах, без ущемления интересов каких-либо выдающихся личностей, причем основной задачей в данной деятельности является постоянная стабилизация экономики и общества.

– О, понимаю, не обращайте на меня внимания, – сказал Хашдрахр. – Пожалуйста, продолжайте ваш рассказ, сиби такару.

– Два месяца назад он передал свою законченную рукопись в Национальный Совет Искусства и Литературы для получения критических замечаний и прикрепления его к одному из книжных клубов.

– Имеется двенадцать таких клубов, – вмешался Холъярд. – Каждый из них отбирает книги для определенного типа читателей.

– Значит, имеется двенадцать типов читателей? – спросил Хашдрахр.

– Сейчас уже поговаривают о тринадцатом и даже о четырнадцатом, – сказал Холъярд. – Конечно, исходя из интересов экономики, где-то следует подвести черту. В целях самоокупаемости книжный клуб должен насчитывать по меньшей мере полмиллиона членов, иначе не окупится установка машин – электронных учетчиков заказов, электронных наклейщиков адресов, электронных упаковщиков, электронных прессовальщиков и электронных счетчиков дивидендов.

– И электронных писателей, – с горечью добавила девушка.

– Это тоже придет, это придет, – пообещал Холъярд. – Но, ей-богу, добыть хорошую рукопись – сейчас не штука. Это уж никак не назовешь проблемой. Все дело в оборудовании. Один маленький клуб, например, занимает четыре городских квартала.

Хашдрахр и шах медленно покачали головами, прищелкнув языками.

– Четыре городских квартала, – как эхо повторил Хашдрахр.

– Ну вот, полностью автоматизированное оборудование, подобное этому, делает культуру очень дешевой. Книжка стоит меньше, чем семь пакетиков жевательной резинки. А есть еще и картинные клубы. Они по удивительно дешевым ценам выпускают картины, которые вы можете спокойно вешать на стены. Кстати, говорят, что культура сейчас настолько недорого обходится, что утеплить дом книгами и картинами намного дешевле, чем стекловатой. Не думаю, что все обстоит именно так, но здесь есть значительная доля истины.

– И художники, работающие в этих клубах, хорошо оплачиваются? – спросил Хашдрахр.

– Оплачиваются, еще бы! – ответил Холъярд. – Сейчас просто Золотой век искусства, ведь миллионы долларов тратятся ежегодно на репродукции Рембрандтов, Уистлеров, Гойя, Ренуаров, Эль Греко, Дега, да Винчи, Микеланджело…

– А члены этих клубов могут получить любую книгу и любую картину? – спросил Хашдрахр.

– Нет, этого бы я не сказал! Проводится большая исследовательская работа по выяснению того, что сошло со сцены, уж вы поверьте, производится обследование читательских вкусов, испытание обсуждаемых книг на читабельность и доходчивость. Господи, да ведь выпустить непопулярную книжку для подобного клуба означало бы просто крушение! – Холъярд выразительно прищелкнул пальцами. – Единственный путь удержать культуру на столь дешевом уровне – это знать заранее, что и в каком количестве желает публика. И они узнаю́т это, узнают все, вплоть до цвета обложки. Гутенберг пришел бы в изумление.

– Гутенберг? – переспросил Хашдрахр.

– Ну да – человек, который изобрел печатный станок. Первый человек, который приступил к массовому выпуску Библии.

– Алла сутта такки? – спросил шах.

– Мм?.. – отозвался Холъярд.

– Шах хочет знать, проводил ли Гутенберг предварительный опрос.

– Во всяком случае, – сказала девушка, – книга моего мужа была отвергнута Советом.

– Плохо написана, – холодно заявил Холъярд. – Стандарты очень высоки.

– Великолепно написана, – терпеливо сказала девушка. – Но она на двадцать семь страниц превышала максимально допустимый объем; коэффициент ее читабельности составил 26,3 и…

– Ни один из клубов не рискнет взять книгу при КЧ свыше 17, – объяснил Холъярд.

– И кроме того, – продолжала девушка, – она была посвящена антимеханической теме.

У Холъярда брови поднялись высокими дугами.

– Ну, знаете ли, с чего бы тогда они вдруг стали ее печатать! И что это он о себе возомнил? Господи, да вы просто должны благодарить судьбу за то, что он сейчас не за решеткой как защитник и пособник саботажа. Неужели он и в самом деле считал, что найдется кто-нибудь, кто все это напечатает?

– А он не думал об этом. Он чувствовал потребность писать и писал.

– Почему бы тогда ему не писать о клиперах или о чем-нибудь подобном? Или книжку о старом добром времени на канале Эри? Человек, который пишет о таких вещах, работает наверняка. Очень большой спрос на эти темы.

Она беспомощно пожала плечами.

– Я думаю, потому что его никогда по-настоящему не волновали клиперы и канал Эри.

– Он у вас какой-то неприспособленный, – брезгливо сказал Холъярд. – Если бы вы спросили моего совета, дорогая, я сказал бы, что ему нужно обратиться к знающему психиатру. Сейчас психиатрия просто чудеса творит. Берутся за совершенно безнадежные случаи и превращают больных в граждан категории А. Неужели он не верит в психиатрию?