Механическое пианино

Полковник Литтауэр продал с дюжину моих рассказов, несколько, кстати, Ноксу, и тем дал мне возможность уйти с моей работы в «Дженерал электрик» и уехать с Джейн и двумя нашими детьми в Кейп-Код и стать свободным художником. Когда телевидение разорило газеты, Нокс стал издателем. Он издал три мои книги: «Сирены Титана», «Канарейки в кошкином доме» и «Мать ночь».

Нокс вывел меня на старт, а затем помогал мне двигаться вперед, пока у него были силы. И тогда мне на помощь пришел Сеймур Лоуренс.

Еще пять человек, вдвое моложе меня, помогавших мне в годы моего заката, потому что моя работа была им интересна, тоже присутствовали на пикнике во плоти. Они не ко мне приехали. Они хотели наконец-то посмотреть на Килгора Траута. Это были Роберт Уэйд, который летом 1996 года снял фильм по моей книге «Мать ночь» в Монреале, Марк Лидс, который написал и издал остроумную энциклопедию моей жизни и моих книг, Эса Пиратт и Джером Клинкович, которые составляли мою библиографию и писали обо мне эссе, и еще Джо Петро Третий, с номером, как у мировой войны, который научил меня шелкографии.

Там был и мой самый близкий партнер, адвокат и литературный агент Дон Фарбер вместе со своей дорогой женой Энн. Там был мой близкий приятель Сидней Оффит. Там был критик Джон Леонард, академики Питер Рид и Лори Рэкстроу, фотограф Клифф Маккарти, и другие добрые незнакомцы. Их было слишком много, чтобы можно было назвать всех.

Там были и профессиональные актеры Кевин Маккарти и Ник Нолт.

Там не было моих детей и внуков. Это было нормально, вполне понятно. Был не мой день рождения, я не был почетным гостем. Чествовали в тот вечер Фрэнка Смита и Килгора Траута. У моих детей и детей моих детей были другие дела. А может, у них были книги, или вареные раки на обед, или шум в голове.

Да какая разница!

Поймите меня правильно! Вспомните дядю Карла Баруса, и вы поймете меня правильно!

63

Это – не готический роман. Мой друг Борден Дил, первоклассный писатель, южанин, попросил своих издателей не посылать экземпляры его книг для рецензий ни в какие населенные пункты, находящиеся севернее линии Мэйсон – Диксон[71]. Еще он писал готические романы под женским псевдонимом. Я попросил его дать определение готического романа. Он сказал: «Молодая женщина заходит в старый дом и мгновенно писает в трусики от страха».

Как-то Борден и я были в Вене, в Австрии, на конгрессе Международного пен-клуба, писательской организации, основанной после Первой мировой войны. Тогда-то он мне и рассказал про готический роман. А еще мы говорили о немецком писателе Леопольде фон Захер-Мазохе, который получал ни с чем не сравнимое удовольствие от унижений и боли и рассказал об этом на бумаге. Благодаря ему в современный язык вошло слово «мазохизм».

Борден писал не только серьезные романы и готику. Он писал музыку в стиле кантри. У него была в номере гитара. Он работал, по его словам, над песней под названием «Я в Вене вальс еще не танцевал». Мне его не хватает. Мне бы хотелось, чтобы на пикнике был двойник Бордена, а еще чтобы в маленькой лодке недалеко от берега сидели два невезучих рыбака, похожих на святых Стенли Лорела и Оливера Харди. Да будет так.

Мы с Борденом говорили о писателях, подобных Мазоху и маркизу де Саду, которые умышленно или случайно создали новые слова. «Садизм», естественно, – это удовольствие от причинения боли другим. «Садомазохизм» означает, что кто-то тащится от того, что ему делают больно, пока он сам причиняет боль другим. Сюда же самоистязание.

Борден сказал, что теперь язык не может без этих слов. Изъять их из обращения не проще, чем изъять из обращения слова «пиво» и «вода».

А есть ли современные писатели, придумавшие новое слово? Мы с Борденом вспомнили одного-единственного. И он вовсе не был знаменитым извращением. Это Джозеф Хеллер. Название его первого романа, «Уловка-22», теперь слово в словарях. «Академический словарь Вебстера», стоящий у меня на полке, дает следующее определение «уловки-22»: «Сложная ситуация, единственное возможное решение которой невозможно провести в жизнь из-за ряда обстоятельств необходимо привносимых ей самом».

Прочтите эту книгу!

Я рассказал Бордену о том, что сказал Хеллер в одном интервью, когда его спросили, боится ли он смерти. Хеллер сказал, что ему никогда не удаляли зубной нерв. А многим его знакомым удаляли. Из их рассказов, сказал Хеллер, он сделал вывод, что, если придется, он, судя по всему, вынесет эту операцию.

«И со смертью такая же история». – сказал он.

Это воскрешает в моем памяти сцену из пьесы Джорджа Бернарда Шоу, искусственного катаклизма под названием «Назад к Мафусаилу». Весь спектакль длится десять часов! Последний раз ее играли на сцене целиком в 1922 году. В этот год я родился.

Вот сцена. Адам и Ева, которым уже много лет, ждут у ворот их процветающей, красивой фермы ежегодного приезда хозяина арендуемой ими земли, Бога. Во все предшествующие визиты, а их уже были сотни, они говорили ему только, что все замечательно и что они ему благодарны.