Механическое сердце Fatum (СИ)

Чейни его услышал, но ответом Славе было лишь молчание.

— Изначально Fatum создавался как программа, имитирующая искусственный интеллект. В заданной создателем альтернативной реальности она выполняла роль бога, однако со временем что-то пошло не так, и механизм этой программы перенёсся в реальный мир. Но он не мог сделать этого в одночасье, поэтому его перемещение происходило в несколько этапов. Сначала нескольким людям были отправлены определённые устройства — носители информации, которые могли применяться для связи с самой программой. — Слава невольно поднёс руку к груди, где висела подвеска. Жест означал: «Я понимаю, о чём ты (но верить тебе пока не собираюсь, если честно)». — Затем в Сеть слили видео. В нём содержался определённый алгоритм звуков, который закреплялся в голове человека после его прослушивания. И когда был запущен механизм уничтожения, программа забрала всех, в ком не нашла этого алгоритма. Остались те, в чьём сознании отпечатался след Fatum, а так же те, у кого в руках были ключи-подвески. Некоторые люди смогли переиначить в своём сознании алгоритм, пропустив через себя и проанализировав информацию. Такие могут управлять механизмами без ключей. Но нужно уточнять, о каких механизмах идёт речь, потому что…

— Тормозни! — остановил его Слава. — То есть я бы исчез, не сделай ты этого. Исчез и не видел бы всего, что происходит здесь? Твою мать, Чейни, нахера ты это сделал? — и, немного погодя, ещё тише добавил:

— Это из-за алгоритма всем насрать на происходящее, да?

— Да.

— Тогда какого хера я это всё чувствую!

— Потому что ты не слышал этого алгоритма, — спокойно ответил Чейни. — А из-за того, что связь оборвана и Сети больше не существует, сделать это невозможно. Ты — единственный способ…

Гнойный едва не взвыл.

— Её восстановить можно? Сеть можно восстановить?

Чейни нахмурился.

— Нет. Всё, что вам остаётся, — это создать нечто принципиально новое…

— Зачем мне это знать вообще? — вспылил Гнойный, повторяя, что пришёл он сюда не за этим.

— Ты должен рассказать об этом остальным.

— Нихуя я им не должен!

— Слава. Ты — единственная возможность людей освободиться от влияния Fatum. У механического бога нет никакой информации о твоём мышлении.

Слава демонстративно заткнул уши.

— Я и без тебя знаю, что должен делать. Если этот механизм нельзя изменить, то я его уничтожу. Уничтожу и верну людям их настоящие чувства, хера с два я должен один страдать! Никаких новых задач. Хватит, вы заебали. Каждый из вас, что ты, что Мирон. Я не выбирал это, ясно? Только из-за того, что вам так захотелось, я не должен никому и ничего. Я пришёл, чтобы забрать Гену или его труп, мне плевать, что там будет, но возвращайте его обратно!

За его спиной надломился потолок. Тело Гены Rickey F грохнулось на пол, подняв вокруг себя облако пыли и приземлившегося вместе с Геной мусора.

— Ох, — только и смог сказать Слава, оглядывая бесчувственное тело перед собой. Не мёртвое и со светящейся подвеской в руке.

— Будь готов к тому, что Fatum будет тебя ненавидеть, — продолжил Чейни. — И вам дорого обойдётся тот факт, что ты оказался сегодня здесь.

— Почему, — обессиленно выдохнул Гнойный и его голос дрогнул, — это должен быть я?

— У меня не оставалось выбора. К тому же, я не мог дать тебе погибнуть.

Слава смотрел на него исподлобья недоверчиво.

— Знаешь, ты не катишь на заботливого папочку. Поэтому я не прощу тебе того, что ты сделал.

— Я знал это с самого начала. Когда ты сказал, что не был в Сети последние пару дней, я понял, что другого шанса у меня не будет.

— Помнится, ты встретил меня за пару минут до того, как это произошло, — усмехнулся Слава, — так что не пизди. Где остальные люди? Тоже призраками сидят здесь?

— Они разложены на информацию. Она нужна была программе, чтобы… — Чейни замялся. — К сожалению, мне неизвестно, что находится за двухтысячным километром.

— Ладно, пара вопросов на прощание, Чейни. Место, где мы сейчас находимся, — что это?

— Материальная иллюзия. Сердце нового мира, созданное по образу и подобию человеческого.

— Я тоже так могу?

— Я не знаю.

— Это всё, что ты хотел сказать?

— На самом деле у нас больше не осталось времени.

— Вот как. Значит ли это, что не Гена, а я сейчас лежу в отключке и не соображаю, что происходит вокруг?

— Может быть. Как я и сказал, за то, что я сделал, Fatum недолюбливает и меня тоже.

То, что на него обозлился весь мир, новостью для Славы не было. О том, кто его к этому подвёл, Слава тоже всё знал. Это самопожертвование, к чему подводил разговор Чейни, его совершенно не привлекало. Он не собирался поступаться своими принципами, насколько отсутствие принципов можно ими считать, и своей ненавистью с ними же.

— Чейни, ты ведь знаешь, я гораздо талантливее этого парня, — произнёс Гнойный.

— Я знаю, что ты неординарный и предприимчивый, — согласился Чейни. — Никогда не догадаешься, что ты в следующую минуту спизданёшь.

И слава не стал проверять его догадки.

— Тц. Ненавижу тебя, ясно…