Механическое сердце. Искры гаснущих жил

– Еще ночью. – Следователь все же предложением не воспользовался, не то из скромности, не то, что куда вернее, из-за погоды, которая не слишком располагала к прогулкам. – Ничего… тут вашим и вправду сложно. А еще и дождь. Следы замыло, какие были. А вот и место. Гляньте, что скажете?

Длинное строение с переломанным хребтом. Разодранные, вывернутые наизнанку стены. Сквозь провалы видны перекрученные металлические опоры и опаленное дыханием огня дерево.

– Рассказывайте. – Брокк прошелся вдоль стены и, остановившись напротив дыры, втянул воздух. Ничего. След если и был, то его смыло. Филипп шел по пятам, пожалуй, подбираясь слишком близко.

Но почему человек?

– Да рассказывать особо нечего. – Он поднял длинную, криво обломанную доску, из которой торчали острые гвозди. – «Леди Дантон» причалила в четверть девятого. Склады оцепили. Начали разгрузку… груз должны были забрать сегодня вечером.

И после произошедшего заберут наверняка.

Брокк заглянул в провал.

– Осторожно, мастер, там все… хрупко. В общем, все по плану было, а ближе к полуночи бахнуло.

– Пламя?

Под ногами хрустел раздробленный камень. И ступать приходилось осторожно, Брокк кожей ощущал всю ненадежность конструкции. Одно неловкое движение, один слишком громкий звук – и балки, выдержавшие удар взрывной волны, касание пламени, рассыплются. А за ними осядут стены, посеченные изнутри каменной крошкой.

Человек зайти не решался. Он стоял у провала, темный силуэт на сером фоне, нелепый, словно ребенком нарисованный.

– Все описывают одинаково. Сначала звук, навроде как колокол ударил, громко так и под землею. И земля вздрогнула. А потом столб водяной поднялся…

Водяной?

В полу зияла дыра с оплавленными краями. И Брокк, присев на краю, заглянул в черноту. Подобрав обломок, он бросил его в яму и кивнул, услышав плеск.

Старые склады стояли на этом самом месте не одну сотню лет, и если Брокк ничего не перепутал, то под ними некогда начиналась подземная дорога к центру. И старая канализация, и вовсе древние катакомбы, оставшиеся еще с тех далеких времен, когда город был всего-навсего человеческой крепостицей, одной из многих. Поговаривали, что во времена Великой Чумы многие ушли под землю.

– Бомбу бросили в старый колодец. – Брокк поднялся. Под ногами захрустел песок, и, отзываясь на слабый этот звук, зашатались стены. Человек поспешно отодвинулся от прохода. – Взрыв произошел, но в замкнутом пространстве.

И под землей, вернее – под водой.

– Вода не погасила пламя. – Брокк осторожно коснулся балки, которая изменила цвет, странно побелев. – Но и пламя не сумело раскрыться полностью.

– И что было?

– А что бывает, когда вы льете воду на раскаленный камень?

Вода превращается в пар.

– Истинное пламя не так просто убить. – Брокк провел ладонью по поверхности дерева, гладкой, обваренной. – Образовался пар. Очень много пара, запертого в малом пространстве. И он нашел выход.

Через колодец.

Оттого и разрушения не столь велики, как могли бы быть.

Брокк покинул склад, и стоило оказаться снаружи, под дождем и ветром, как за спиной что-то протяжно заскрипело, раздался хруст, и стена склада осыпалась-таки. Филипп вздохнул и, отбросив доску, которую до сих пор держал не то оружием, не то опорой, вновь за трубкой потянулся.

– Кто бы ни принес бомбу, – Брокк стер с ладони сажу, – он выбрал весьма неудачное место для нее.

Разрушить древнее здание, в котором нет ничего ценного?

– Или удачное? – осторожно поинтересовался следователь, покусывая чубук трубки. – Скажем, если… хотел только напугать. Ну или проверить, как оно будет…

Возможно. Но тогда как это вяжется с сегодняшним взрывом? В двух бомбистов, действующих независимо друг от друга, Брокк не верил.

– Мастер, – человек вновь подошел слишком близко, – а вот допустим, если кто-то принес бомбу, думая, что на складах никого нет… а потом увидел, что тут есть люди… и пожелал бомбу унести…

– Мог бы унести и подальше.

Филипп кивнул, но продолжил:

– А если времени не было? Вот, скажем… вы же не станете уверять, что бомбу сделал человек?

– Не стану. – Брокк решил не вдаваться в подробности. Создать механизм человеку под силу, но заряд – здесь Олаф верно сказал – дело рук узкого специалиста.

– Если тот, кто сделал бомбу, поручил ее отнести… а исполнитель…

– Увидел людей и передумал?

Совестливый какой исполнитель. Только почему-то совестливость какая-то избирательная.

– Передумал… передумала. – Филипп грыз чубук трубки, уже не скрывая раздражения. – Женщина, мастер… у нас есть свидетель. Он видел женщину, которая шла к складам с коробкой в руках. А потом вернулась и уже без коробки.

– И что вам не нравится?

Дождь иссяк, но небо не спешило проясняться. И ветер, прежде порывистый, вовсе разыгрался. Он сминал темную поверхность реки и, зачерпывая горсти воды, швырял их на пристань. И «Леди Дантон», все еще привязанная к пирсу, покачивалась на волнах, ударяясь высоким бортом о мешки с песком. Вздымались доски пристани, скрежетали, но держались.