Механик

Джек зашел в кабинет и остановился глядя под ноги, ожидая, как и положено, доклада охранника о доставки такого-то. Но едва тот открыл рот, сидевший за столом начальник тюрьмы остановил его ленивым жестом.

– Оставь нас, Качовский.

– Но, господин начальник…

– Снаружи подожди, я сказал, – немного раздраженно произнес начальник и охранник тотчас вышел, подчеркнуто аккуратно притворив дверь.

Джек вздохнул, только сейчас поняв, что заходя в кабинет задержал дыхание, словно ныряя на глубину.

– Проходи, Ривер, садись, – произнес начальник весомо и с некоторым сожалением в голосе.

Джек подошел к столу и чуть отодвинув стул, показывая, что понимает дистанцию, осторожно опустился на его краешек, бросив быстрый взгляд на начальника.

“Гринспен У. Алеманн, советник 4 класса”, – значилось на позолоченной табличке стоявшей на углу большого, обтянутого кожей стола.

Помимо таблички, здесь имелся небольшой интерком, операционный планшет, стопка бумаг, подставка для ежедневника и пепельница из старой бронзы с клеймом какого-то известного мастера.

Можно было не сомневаться, что дорогая.

У Гринспена все было настоящее. И клубный пиджак за три тысячи, и сигары по сто пятьдесят за штуку и кофе, который он пил полчаса назад и аромат которого еще витал в кабинете.

Одна сигара сейчас была в руке начальника тюрьмы и он потягивал ее, поглядывая на струйки дыма, которые вились над ее кончиком и на Джека, словно все еще раздумывая, как с ним поступить.

Обтянутые темно-зеленым сукном стены кабинета делали его еще более похожим на элитный клуб, а фотографии юного Гринспена в составе футбольной команды с завоеванными кубками дополняли эту схожесть.

Были тут фотографии с рыбалки, а еще массивное чучело рыбы-кляйнера на прочной подставке, красиво посеребренное и покрытое лаком.

Целых полтора метра, а сколько же это в килограммах?

– Джек, что же ты натворил, а? – произнес начальник все с тем же сожалением.

Джек вздохнул. На такие вопросы отвечать не полагалось, пока не поступит соответствующей команды.

– Ответь мне, зачем ты это сделал?

– Господин начальник тюрьмы, я стоял спиной и ничего не видел, пока другие не закричали.

– Джек, ну почему ты не настучал мне втихую на этого дурака? Я бы его слегка прессанул и он бы забился под шконку на какое-то время. А, Джек?

– Господин начальник тюрьмы, но там же видеозапись имеется – я даже не видел, где этот сукин сын находится! – как мог изворачивался Джек.

– Да видел я эту запись, – устало отмахнулся Гринспен убирая неоконченную сигару в герметичный кофр, что характеризовало его, как человека бережливого.

Джек вздохнул. Добавить ему было нечего.

– Короче так. Надзиратель Тримсон сейчас в больнице, половина хари нуждается в ремонте, как и зубы. Мы ему их оплатим. А ты, Джек, отправляешься в заведение господина Эдвина Ли Монтегю. Знаешь такого?

Джек знал, но не сознался, отрицательно замотав головой.

– Заведение называется “Тюрьма особо строгого режима», формулярный номер тридцать четыре, город Лигенбурн.” Удовольствие, конечно, то еще, но зато без нового срока, Джек. Заметь, я боролся за этот вариант перед активом профсоюза охранников и надзирателей. Меня бы не поняли, если б я спустил это происшествие на том основании, что “он же ничего не видел.” Все знают, что Джек Ривер прекрасный механик и если хочет, чтобы пружина полетела кому-то в рожу, то она полетит.

– Спасибо вам, мистер Гринспен.

– Да чего уж там. Вали к себе на шконку и собирай пожитки. Через час за тобой приедет транспорт от Монтегю.

5

Ничего необычного. Джек смотрел в зарешеченное окошко холодного фургона и не обнаруживал ничего такого страшного, о чем судачили все заключенные общего режима. Ну, типа, пики на заборах, куда вешали тела пытавшихся сбежать несчастных.

Проходная – как и в заведении Гринспена, охрана с такими же парнями с сонными мордами. На территории много зелени, тщательно подстриженные кустики, словно выверенные по линейке. Безупречные газоны и футбольное поле по периметру которого строем бегали какие-то спортсмены.

Джек пришел к такому выводу, поскольку все были одеты в одинаковые шорты и футболки, а еще – да, он прислушался и понял, что они пели какую-то песню. Возможно спортивный гимн команды. Он прислушался еще и понял, что не пели, а горланили песенку “У Мэри был барашек”.

Он ожидал, что на территории будет больше охранников, ведь это была тюрьма особо строгого режима, но пока ехал через территорию до корпуса, насчитал всего троих – не больше чем у Гринспена.

У входа в корпус Джека высадили и фургон уехал, а встретивший новичка охранник сказал, что тот должен идти в жилое помещение и занять койку с номером «83».

Джек так и поступил. Однако к его удивлению, в жилом помещении было почти пусто. Мест на двухъярусных койках хватило бы человек на сто двадцать, однако кроме него здесь было еще полдюжины сидельцев.

Судя по вопросительным и слегка робким взглядам, они были такими же новичками, как и он сам. Все сидели в разных углах помещения на табуретах, поставленных возле пронумерованных коек.