Читаем Механика хаоса полностью

– Такие места, которые не меняются со временем, придают городу особый шарм. Вы можете переехать, но, когда двадцать лет спустя вновь придете сюда, вас встретят так, словно простились с вами только вчера.

Говоря это, я посматривал на часы, потому что хотел кое-что сказать Рим перед тем, как зазвучит композиция «Мессенджерс».

Публика наградила музыкантов бурными аплодисментами. Они пленяли зрителей не только своими прямыми черными волосами, полуприкрытыми глазами, небрежной манерой держаться и вечной улыбкой на губах: оба этих виртуоза играли так, что будили в душе какие-то смутные желания… Мне захотелось чуть ли не пуститься в пляс. За столом говорил практически я один, немного огорчаясь тому, что Рим слушает меня вполуха, как будто мои слова не представляли для нее никакого интереса; она беспрестанно шарила глазами по залу, словно кого-то высматривала. Даже когда ее взгляд пересекался с моим, я не видел в нем ничего, кроме равнодушия. Я подумал, что напрасно не предупредил ее о своем намерении. Ладно, не страшно. Через пять минут она все поймет. Я представил себе, как она удивится…

Гитаристы отложили инструменты и покинули сцену. Я повернулся к своей сообщнице, эксперту по грамматике, и поднял вверх большой палец: дескать, включай. Она тоже подняла большой палец – поняла, включаю – и направилась в акустическую кабину.

– Сейчас вы поймете, почему я собрал вас здесь сегодня вечером… – начал я, но, повернувшись к своим друзьям, обнаружил, что Рим исчезла. Быстро перестроившись, я произнес тост за дружбу.

Ударные Арта Блейки отдавались в каждой клетке моего тела. На меня волной накатили воспоминания. По спине побежали мурашки. Гарри сидел как на иголках. Хабиба молчала. Мой спич оценили только Ламбертен и Жаннет, которые, как мне показалось, успели найти общий язык.

– Это прекрасно, – сказал Ламбертен.

– Спасибо за все, Гримо, – добавила Жаннет. – Кто бы мог подумать…

Я улыбнулся ей и пробормотал:

– Извините, я сейчас…

Встал и пошел искать Рим. Ее не было нигде – ни в баре, ни возле сцены. Может, ей стало дурно и она вышла подышать воздухом? Я выскочил на улицу Птит-Зекюри. На тротуаре курили несколько человек, рядом подпирал дверь вышибала. Я вернулся в клуб. Куда она подевалась? В конце концов, могла бы предупредить! Почти машинально я открыл дверь в мужской туалет. Она сидела на умывальнике. Ее руки обнимали за шею Брюно, который ее целовал. Они меня не видели. Были слишком поглощены друг другом. Вот сволочи. Брюно стоял, а она обхватила его широко раздвинутыми ногами за талию. У меня перед глазами все поплыло. Не помню, как я закрыл дверь.

14

Туннель Лэнди, автомагистраль А31, департамент Сен-Дени, Франция

На следующее утро, около 8 часов, два тунисца, долгое время обитавшие в башне Монтеня, что в Большом Пироге, расстреляли два полицейских автомобиля, застрявшие в пробке в туннеле Лэнди. С тунисцами находилось с полдюжины молодых парней, соседей по кварталу. Боевик дал по грузовику с полуприцепом залп из гранатомета; раздался взрыв; вспыхнул огонь. Террористы быстро обчистили сумки, брошенные сбежавшими пассажирами и водителями других машин, и собрали урожай наличных и драгоценностей. Вскоре полыхал весь туннель.

Нападавшие отступили через боковые пешеходные переходы и рассеялись по ближайшим городкам. Многие самолеты, направлявшиеся в Руасси, вынужденно сели в Брюсселе, Лондоне или Франкфурте, тем более что в результате саботажа железнодорожное сообщение между аэропортом Руасси и Парижем было прервано на сутки.


Тюрьма в Флёри-Мерожис, Франция

Около половины первого группа исламистов, отбывающих наказание в тюрьме Флёри, подняла бунт. Сигнал к его началу прозвучал в столовой, в конце обеда. Сотня заключенных, вооруженных ножами, топорами и пистолетами, с переговорными устройствами в руках, окружила надзирателей и заперла их в спортивном зале. Поднявшись на крышу, где к ним присоединились еще две сотни человек, они водрузили над зданием тюрьмы флаг Исламского государства. Один из боевиков направился к дому, в котором жила директор тюрьмы. Заключенные-корсиканцы, пытавшиеся спрятаться от исламистов, вооружились чем придется и встали на ее защиту. Прибывший для подавления восстания штурмовой отряд Национальной жандармерии, занявший позиции на прилегающей к тюрьме улице, подвергся обстрелу с крыши.


Станция метро «Мабийон», Шестой округ Парижа, Франция

Вскоре после полудня возле выхода из метро «Мабийон» собралось полсотни молодых людей в масках, вооруженных бейсбольными битами и металлическими прутьями. Они двинулись по кварталу, но, очевидно плохо его зная, блуждали наугад. Торопясь убраться прочь, они не тронули культовые заведения (пивную «Липп», кафе «Флор» и «Де Маго») и расколотили витрины нескольких бутиков, торговавших одеждой и часами. Перед церковью Сен-Жермен-де-Пре позже была обнаружена заминированная машина. Взрывное устройство не сработало.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Зулейха открывает глаза
Зулейха открывает глаза

Гузель Яхина родилась и выросла в Казани, окончила факультет иностранных языков, учится на сценарном факультете Московской школы кино. Публиковалась в журналах «Нева», «Сибирские огни», «Октябрь».Роман «Зулейха открывает глаза» начинается зимой 1930 года в глухой татарской деревне. Крестьянку Зулейху вместе с сотнями других переселенцев отправляют в вагоне-теплушке по извечному каторжному маршруту в Сибирь.Дремучие крестьяне и ленинградские интеллигенты, деклассированный элемент и уголовники, мусульмане и христиане, язычники и атеисты, русские, татары, немцы, чуваши – все встретятся на берегах Ангары, ежедневно отстаивая у тайги и безжалостного государства свое право на жизнь.Всем раскулаченным и переселенным посвящается.

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Ханна
Ханна

Книга современного французского писателя Поля-Лу Сулитцера повествует о судьбе удивительной женщины. Героиня этого романа сумела вырваться из нищеты, окружавшей ее с детства, и стать признанной «королевой» знаменитой французской косметики, одной из повелительниц мирового рынка высокой моды,Но прежде чем взойти на вершину жизненного успеха, молодой честолюбивой женщине пришлось преодолеть тяжелые испытания. Множество лишений и невзгод ждало Ханну на пути в далекую Австралию, куда она отправилась за своей мечтой. Жажда жизни, неуемная страсть к новым приключениям, стремление развить свой успех влекут ее в столицу мирового бизнеса — Нью-Йорк. В стремительную орбиту ее жизни вовлечено множество блистательных мужчин, но Ханна с детских лет верна своей первой, единственной и безнадежной любви…

Анна Михайловна Бобылева , Кэтрин Ласки , Лорен Оливер , Мэлэши Уайтэйкер , Поль-Лу Сулитцер , Поль-Лу Сулицер

Приключения в современном мире / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Самиздат, сетевая литература / Фэнтези / Современная проза / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы