Механизм "Ноль"

Козлов вспыхнул, сделал шаг вперед и заслонил собой Клима. Он открыл рот и, приковав к себе внимание окружающих, начал поливать неугомонного пленника отборным матом.

Клим положил на плечо Козлова руку и потянул его назад:

— Успокойтесь, полковник. Он уже и так не жилец.

Более подходящего момента для нападения могло и не предоставиться. Заложив руки за спину, Ен незаметно, через одежду, вытолкал импровизированный нож из-за пояса и, задрав футболку и схватившись за рукоять, прыгнул вперед на полковника с Климом. Юноша, конечно же, увидел рывок Ена, схватил полковника за воротник и под протестующий треск ткани дернул его назад. Козлов тут же оказался за спиной Клима, который, приняв защитную стойку, приготовился встретить противника. Ему не хватило всего доли секунды, чтобы закрыться полностью, а его предыдущее движение не позволило ему отступить назад и тем самым разорвать пригодную для нападения дистанцию.

Вылетевшая из-за спины левая рука Ена, в которой обратным хватом было зажато оружие, описала широкий полукруг, и зазубренные край пластины полоснул Клима по беззащитному в этот момент горлу. Оружие в руках пленника оказалось для него полным сюрпризом. Лишь через секунду он понял, что случилось и почему вдруг лицо Ена покрылось сеточкой из капель крови.

Самоделка лейтенанта не могла нанести человеку серьезной рану, но он целился в самое уязвимое место и приложил достаточно силы, чтобы край пластины вскрыл, разодрал вместе с кожей сонную артерию противника. Будь у него в руках настоящий нож, такой мощный удар, несомненно, убил бы Клима на месте, так как движение лезвия остановил бы только позвоночник. А так, по всей вероятности, присутствующий на площадке медик, замерший с выпученными глазами в трех метрах от Клима, сумеет справиться с задачей спасения раненого майора. Но в ближайшее время он будет вне игры и никак не сможет повлиять на стремительно развивающиеся события.

Клим схватился обеими за уродливую, рваную рану и, захлебываясь собственной кровью, — гортань тоже оказалась задета — отшатнулся от Ена. Лейтенант не позволил никому опомниться. Легким движение кисти сменив хват с обратного на прямой, он кинулся к полковнику, который, махая руками, пытался удержаться на ногах. Скользнул ему за спину, приставил окровавленное лезвие к горлу, а другой рукой притянул за пояс форменных брюк вплотную к себе.

Ен двигался с поразительной скоростью, за пределами человеческих возможностей, а каждое его движение было просчитано заблаговременно. Солдаты с конвоирами смогли понять, что происходит, и поднять свое оружие, только когда пленник, казавшийся таким спокойным и покорным, уже оказался за спиной их командира. Они подняли оружие, но стрелять по полковнику, которого Ен, как тряпичную куклу, кидал то в одну, то в другую сторону, не посмели.

Постоянно двигаясь, не замирая ни на секунду, Ен медленно отступал к воротам ангара, где он мог бы не опасаться нападения сзади. Пока что за его спиной оставались зеваки, но, насколько он заметил, оружия у них не имелось. Дзюничи с напарником не посмеют применять тяжелое бронебойное оружие внутри ангара, поэтому прямая угроза исходила только от автоматов расстрельной команды. Если среди них не найдется какого-нибудь слишком самоуверенного стрелка, то опасности они не представляли. Оставалось надеяться, что они не додумаются повторить этот же фокус и не возьмут в заложники его спутников.

Дабы не дать никому ни секунды передышки, Ен открыл рот и на весь ангар, перекрывая возбужденные вскрики и гам, рявкнул:

— Бросить оружие! Отступить на три шага назад!

Все звуки мгновенно пропали. Солдаты опустили оружие и взглянули на подполковника Айонга, который был растерян не меньше их самих. Они были всего лишь военными и подобные ситуации не входили в их курс подготовки. Подполковник, в свою очередь, взглянул на Клима, но тот лежал на полу в луже крови, а над ним колдовал медик. Медицинским гелем, извлеченным из стоявшего рядом чемоданчика, ему удалось склеить края раны, но сам Клим был недееспособен. Он уже давно потерял сознание.

— Я приказал вам бросить оружие, бойцы! — повторил Ен. — Командир в опасности!

Для подтверждения серьезности своих намерений, Ен еще сильнее прижал острый край пластины к горлу полковника, по которому тоненькими струйками стекала кровь из многочисленных порезов, нанесенных во время отступления к воротам ангара. Видя замешательство солдат, не спешащих подчиняться его приказу, Ен встряхнул полковника и прошипел ему в ухо:

— Если хочешь жить, вели им сложить оружие.

Полковник с ужасом почувствовал, как острые зубчики, пробив кожу, впиваются в щитовидную железу и, дабы ослабить давление на горло, задрал назад голову и потеснее прижался к своему мучителю. Вид неподвижного Клима и огромной лужи крови, стальной голос Ена и исходящий от него запах смерти парализовали волю полковника, и так не отличавшуюся особой твердостью, оставили в его статном теле только чувство страха и животное желание выжить.

Козлов открыл рот и сухими, дрожащими губами прохрипел: