Механизм такой (СИ)

  Ножи и топоры - в сторону, принялись осваивать косилку. К вечеру поле под картошку было скошено, а местами - повалено. Потому что такую траву, какая росла на нашем будущем поле, коса не брала. Впереди отправили Улиткина с топором.

  Пахали уже по сумеркам - Шурыгина никто остановить не смог. Проорал через стрекот мотоблока: "Да я сегодня так устал, что если ещё и завтра пахать, то я сдохну. Завтра будете сеять картошку, без меня".

  Но "посеять" картошку не удалось. У нас объявился агроном. Ника Шурыгина. Она утром за чаем сказала:

  - Можете меня убивать, но надо ещё на раз пахать. Такие глыбы. В них только похоронить картошку можно, а сажать нельзя. И земля какая-то... светлая, плотная, будто склеилась. Спросите Шарика.

  - Она знает, если что, - буркнул Олег, - она, когда была маленькая, вечно цветы сажала на подоконнике.

  - Только они не цвели. В магазине цвели, а дома нет. Вытащишь их из горшка, а там одни стебли, корней нет, как цвели - непонятно, - хмуро ответила Ника и вдруг улыбнулась.

  Улыбка у неё славная, тепло на душе от неё. Улиткин за ней по пятам ходит, как зомби. Задумался, а может, и я как зомби.

  Оказалось, у нас суглинок. Много глины. Притащили от реки десять ведер песка. Нашли не сразу. Спустились вниз по течению, там песчаный пляжик открылся. Удалось проехать по берегу до него, таскать-то легче на машинах, само собой. Кое-где пришлось камни с реки таскать, мостить дорогу. Девчонки обрадовались пляжику этому, сказали, тепло будет, будем здесь купаться.

  Пахали по новой. Закопали картошку после обеда. Двадцать четвёртого, значит.

  Даже по этому случаю дополнили к обеду вино, коньяк, сыр и кофе с банановыми размороженными пирожными.

  Я Сане отложил про запас в рюкзаке пять картофелин, на большее рука не поднялась. Бабуля дала ещё небольшой пакет картохи, как она её называет. Подумал, что буду давать раз в неделю, недель семь-восемь продержимся, а там, глядишь, первая картошка появится. Бабуля сказала: "Подкопаешь, весь куст не выдёргивай, она ещё нарастёт".

  К бабуле ездил опять, а как иначе, нам без неё не выжить. Позавчера воды натаскал и крышу учился чинить, она мне снизу кричала, чтобы не свалился, вертопрах... слово смешное. Шарик не нашёл его даже в инете...

  Примечание. Позавчера - это позавчера и есть, это уже про август, такой вот дневник внутри дневника получается.

  Коротко.

  Скосили, вспахали за следующую неделю участки под пять грядок, рожь с пшеницей и пятачок под мою смородину. Потом и огородили. Наум сказал: "От кабанов". Мы ему: "От каких ещё кабанов?!". Он куда-то в землю пальцем тычет. Пошли к нему. А на вспаханной земле хорошие такие следы от кроссовок сорок последнего размера. Наискосок к лагерю идут и обратно. Оказалось, это Улиткин ночью путь срезал. Такие вот кабаны. Поржали, и принялись туалет планировать.

  Пытаемся рыбу ловить, не очень выходит. Шурыгин кричит, что у нас удочки неправильные, заказал по инету.

  Да, участки скошенные опять пахали на два раза, таскали песок. Посадили половину семян. Так бабуля сказала. Шарик про это ничего не говорил, бояться неурожая он, видимо, не приучен. Посадили лук, морковь, огурцы. Огурцы и лук взошли на третий день. Наумов прибежал с делянки с фотографией огурца с двумя листьями. Шурыгин расхохотался, сказал, что он такой огурец не знает, значит, это не огурец, но сам побежал на делянку.

  А через пару дней ударил заморозок. Ну какой заморозок в июне?! Пятнадцатого! Даже день запомнил. Короче, всходы помёрзли.

  Посадили ещё три семечка, укрыли рубахой, рубаху придавили голышами с реки. Взошли. Красавцы. Тощие только.

  Ночью пошёл дождь, рубаху придавило - лужа! Открывали, боясь увидеть три жалких трупа, но эти хиляки вроде бы выпрямились.

  Особенно старательно сажали рожь и пшеницу. Как волшебные семена. Хлеб же может получиться настоящий.

  Лук зелёный есть! Едим. Сане его даю, усваивается.

  Где-то к концу июня взошла морковь, тощая, редкая. Кое-как её разглядели. Огурцы зацвели. Первый огурец оставили расти на семена. Это бабуля научила. А второй делили на всех, был он величиной с Петькину ладошку. Вкусно, таких не ел никогда.

  Рожь и пшеница хорошо взошли. Участки красивые стояли. Мы все по очереди любоваться ходили. А пшеница полегла неделю назад в дождь. Ливни жуткие какие-то прошли. Поле наше всё и легло. Собрали, сушим, что выйдет, не знаю. Ну купим хлеб, как до этого покупали. Жалко, даже на семена не сгодится то, что выросло. Скорее всего, не вызрела, как надо. Колос зелёный ещё. Мне кажется почему-то, что зёрнышки должны осыпаться в ладонь. То ли слышал где, то ли в кино видел. Но ещё не читал, урожая-то не случилось.

  Шарик за мной ходит, просит почитать то одно, то другое, но времени совсем не хватает. Ещё ведь и работу никто не отменял. Взялась читать Ника.