Механизм такой (СИ)

  Но это всё ерунда. До обеда я и Шурыгин работали. Костя крыльцо Быстровым доделывал. Здорово у него получается с деревом возиться, ладно всё подгонит, соберёт. Мы у него спрашивать ходим, что да как лучше сделать. Вот и крыльцо они с Игорем начали строить. Потом Игорь цепляться начал, к мелочам всяким. Надоело ему, похоже. Улиткин психанул и послал Игоряна подальше, буркнул:

  - Да пошёл ты. Портишь ведь. Не видишь, придурок? Сам сделаю.

  Тот чуток обиделся, дёрнулся, а Улиткин ему в нос доску суёт. Что уж тот сделать мог не так, не знаю. Но Быстрый вдруг рассмеялся и говорит:

  - Тих-тих, я понял. С меня удочка, короче, та, которая тебе понравилась.

   Улиткин тогда прямо расцвёл от удовольствия, и возится с крыльцом уже третий день, хоть, думаю, он и так бы возился. Но видно, что человеку приятно. Вот и сейчас он там что-то подтёсывал, козырёк выравнивал. А я его в окно видел.

  Тут я отвлёкся, потом смотрю, он уже за забором, к перелеску идёт с топором, чёрт его дёрнул и ведь не сказал ничего. Да ну кто бы сказал, не девчонки мы, в самом деле, по каждому поводу звать с собой в лес сходить.

  Я поляну глазами окинул. Вижу - со стороны оврага трое идут наперерез Улиткину. Он пока не видел, похоже. Будто караулили.

  - Смотри, - говорю Шурыгину.

  А тот уже с ружьём у меня за плечом.

  Мы рысью к забору. А чужаки ноль внимания на нас. Наконец Костя их услышал, обернулся. Дубину какую-то - не больше, не меньше, а деревце выше меня ростом, сухостоину, - лихо так выломал. И на чужаков. Шихнул перед ними деревом-то - парни остановились. В масках, да. Лев, лиса и гиена, что ли. Не разобрать. Шурыгин ружьём потряс, в воздух пальнул. Чужаки остановились. Перекинулись парой слов. Ну, думаю, сейчас вперёд попрут, ну не поверят ведь они в самом деле, что сеятель этот в бандане в них стрелять будет... Но они в бегство пустились. Так и бежали, не останавливаясь на переговоры и белые флаги, пока не скрылись за черёмуховыми зарослями.

  Вечером, когда вернулись наши из города, все собрались у Быстровых. Вера расстроено молчала, Ира взялась свою флейту зачем-то перекладывать. Заговорила Ника.

  - Были мы в администрации. Нам сказали, что земли здесь являются частным владением корпорации "Северо-Запад".

  И замолчала. Вера кивнула сама себе.

  - Придётся уезжать, - говорит обречённо так. - Лучше до зимы с местом определиться, и Пете учиться надо.

  - Виртуальному классу нет разницы, где Петька, - хмуро сказал Быстров.

  - Да сорваться недолго, - махнул рукой Шурыгин.

  - Жалко, - коротко высказался Наум. - Здесь уже кое-какие позиции завоёваны, - с усмешкой кинул он на нас взгляд поверх очков.

  - Только одного не пойму, - сказал я, - зачем тогда эта возня с выдиранием кустов? Кто-нибудь понимает? Я нет.

  Мы глубокомысленно помолчали. А Ника задумчиво сказала:

  - Там вообще так получилось. Сказать-то нам сказали, но ни карты, ни документов не дали, когда мы попросили посмотреть этот район, куда можно поблизости переехать.

  - Да скупают всё, наверное, понемногу, всё, что осталось, - хмуро сказал Улиткин, - а пацанов рассылают для острастки, чтобы, такие как мы, не успели адрес получить, меньше возни с документами и откупами ведь. Слышал я, под Ивановском так было. Там земли свободной совсем не осталось. Она есть, но пустая стоит.

  - Может, так и есть.

  - Я документы на повторное рассмотрение включила, как договорились, причиной опять указала диагноз Сани, - сказала Ника. - Но вряд ли это поможет. Тут Наум предложил подать заявку на охрану в МЧС.

  - В МЧС? - мы все повернулись к Науму.

  - Если они дадут адрес, - сказал Семён, - а собственности на землю ещё на самом деле нет, то остаётся надежда успеть вперёд "Северо-Запада".

  - Так заявку в МЧС надо подавать, чего тянуть?! - рявкнул Улиткин.

  - Уже подали, - сказала Ника.

  И Улиткин стих, разулыбался, я же говорю - он как зомби на мою Нику смотрит, вот и теперь он на неё также смотрел. А она была как солнышко - волосы русые, пушистые, облаком на солнце светились. Ника рассмеялась. И Улиткин совсем расцвёл. Убил бы этого зомби.

  Восьмое сентября. 2080.

  Саня опять начал рисовать. Хорошо, что взял его рюкзак, отцов ещё, в командировки он с ним ездил. Там запас бумаги, мелков пастельных и карандашей. Любит брат эти мелки свои, рисунки получаются у него прозрачные какие-то, светлые. Больше года уже как забросил это дело, а тут опять попросил. Рисует, пока не показывает.

  Я почему-то каждый вечер стал уходить к реке. Солнце садится, а я на реку. Там есть камень. Плеск воды, шелест травы, высокой прибрежной. Шарик говорит - камыши. Даже название шелестящее какое-то. Жду, когда птица запоёт. Маленькая серенькая, кое-как разглядел её в кустах. Заливается так, что становится не по себе. Что там внутри такое, что так петь можно. И вот ведь механизм какой, попробуй сделать - настоящее не получится. В городе никогда не слышал. Птица в июле ещё пела, сейчас тихо. Осень. Но придёт весна, и может, она опять прилетит...

  Дополнено вечером. Пока возвращался, увидел следы чужих шин, на опушке неподалёку от нас. Вышли, потоптались, походили. До самого забора следы.