Мекленбургская принцесса

Окружающие еще раз ахнули, но уже значительно тише. Все-таки герцогиня имеет право на некоторую экстравагантность и если ей захотелось приблизить незаконнорожденную внучку, то кто, скажите на милость, может ей помешать? Нет, разумеется, у нее есть муж, но всякому известно, что герцог Август высоко ценит мудрость своей супруги и почти никогда ей не перечит.

— Что-то я устала, — вздохнула Клара Мария и обернулась к Марте. — Вы можете идти с дочерью.

— Да, Ваше Высочество, — сделала та книксен и, взяв дочь за руку, удалилась.

Шурка шла рядом с матерью и искоса поглядывала на нее. То, что она не принцесса, было очевидно. Нет ни короны, ни свиты, ни роскошного наряда. А если её отец — принц, это означает только одно. Они не женаты. Стало быть, папаша, охмурил в свое время бедную девушку и бросил ее, обрюхатив. Слава богу, хоть бабушка не бросила бедняжку на произвол судьбы и взяла к себе. Хорош, нечего сказать. Нет, все-таки все мужики козлы! А ведь Марта очень красивая женщина и еще совсем молодая. Где-то двадцать два, может двадцать три, не больше. Шагает легко, в осанке чувствуется прирожденная грация, а еще у нее очень милая улыбка. «Все-таки моя мама самая красивая!» — неожиданно для самой себя подумала Александра. Похоже, она стала привыкать к новой жизни и новой семье. Только иногда по ночам ей слышался плач новорожденного ребенка, и тогда она закутывалась с головой под одеяло, не в силах его слушать. Но это случалось все реже, и Шурка все больше чувствовала себя беззаботной маленькой девочкой. Здоровье быстро поправлялось и ей хотелось бегать, прыгать и играть с подружками.

С последними было не очень хорошо. У придворных и слуг было довольно много детей, в том числе и подходящих для внучки герцогини по возрасту. Но первые запрещали своим отпрыскам водиться с незаконнорожденной, а для вторых она была почти госпожой. Хотя маленькая Мария была девочкой общительной и доброй и потому её многие любили, но Шурка никого из прежних друзей не помнила, и ей пришлось знакомиться заново. Случилось это, как только здоровье её улучшилось, и Марта отпустила её погулять.

— Здравствуйте, — приветливо сказала она первым встреченным ею девочкам, игравшим с куклами.

— Здравствуй, — отозвалась крайняя из них, и подозрительно посмотрела на пустые руки Шурки. — Ты что это не взяла свою Эльзу?

— Кого не взяла? — удивилась та.

— Куклу, конечно, — возмутилась подобной бестолковости девочка. — Если ты рассчитываешь, что я дам поиграть тебе со своей, то будь уверена — ничего у тебя не получится!

Услышав это отповедь, Александра сильно удивилась. С её точки зрения ничего похожего на куклу в её вещах не было. Разве что странный, грубо оструганный чурбачок, завернутый в какое-то подобие платья, сшитого из разноцветных лоскутов. Честно сказать, она и в своем детстве не слишком любила играть в куклы, предпочитая бегать с мальчишками, а теперь ей и вовсе такое времяпрепровождение казалось глупым.

— Здравствуй, Мария Агнесса, — вышла вперед другая девочка. — Не слушай Хильду, ты ведь знаешь, какая она задавака! Лучше иди к нам и расскажи, отчего ты так долго не появлялась? Ты разве не помнишь меня? Я Гретхен!

— Я болела, — пожала плечами Шурка.

— Да, нам говорили, что ты не здорова.

— И даже говорили, что ты вот-вот умрешь! — добавила Хильда с ехидной улыбкой.

— Не дождешься!

— Больно надо мне ждать этого. Даже если ты не умрешь — все равно останешься приблудной!

Очевидно, прежняя Мария стерпела бы подобное оскорбление, но у Шурки на это счет было свое мнение и она, недолго думая, шагнула вперед и влепила обидчице звонкую пощечину. Сил у восьмилетней пигалицы было немного и ничего страшного с той не случилось бы, но сам факт того, что дочка Марты стала драться, поразил остальных девочек как гром среди ясного неба. Хильда убежала, размазывая по щекам слезы, потенциальные подружки смотрели с опаской, и даже в глаза Гретхен сквозило неодобрение подобного поступка. В общем, отношения со сверстницами не сложились.

С ребятами тоже все было не просто. Того возраста, когда начинают интересоваться противоположным полом, они еще не достигли, и принимать в свою компанию не спешили.

— Что тебе нужно? — настороженно спросил рослый мальчишка, которого все звали Руфус.

— Ничего, — пожала плечами Шурка. — Я просто гуляю.

— С чего это ты вдруг стала гулять здесь?

Два наезда подряд было существенно больше, чем она обычно могла оставить безнаказанно, и девочка ощетинилась.

— Тебе-то какое дело, это что — твой сад?

— Нет, это сад его высочества, господина герцога, — вышел вперед другой мальчик. — Просто обычно мы здесь играем, а вам сюда нельзя!

— Это кто так решил?

— Никто, просто так уж заведено, — растерялся тот.

— Мне все равно, что и как тут у вас заведено. Я буду ходить там, где захочу и ни у кого не собираюсь спрашивать позволения!