Мекленбургская принцесса

— Эва как, — изумлённо покачал головой митрополит. — Выходит, мы малым делом не разминулись. Не иначе вас нам навстречу Господь послал!

— Что же, тогда давайте не будем терять время. Государыня не будет гостить там вечно.

— И то верно, трогаемся, православные! — прогудел Филарет и неожиданно спросил у маленького переводчика: — а как тебя зовут, чадо?

— Александром, Владыко.

— Благословляю тебя, раб божий Александр!

Едва Шурка снова устроилась рядом с матерью, та тихонько спросила её:

- Откуда ты знаешь речь московитов? Тебя ведь, кажется, не учили этому?

— Она похожа на польскую, да и на чешскую тоже — беспечно пожала плечами девочка и улыбнулась. — Все ведь хорошо закончилось… Мартин, не правда ли?

— Еще ничего не закончилось… Александр! Кстати, я хоть и не понимаю языка Иржика, но все же думаю, не все его слова следует повторять перед священником. Особенно те, что он говорит, когда запнется или уронит что-нибудь себе на ногу.

Их русских спутников, тем временем, тоже одолевали сомнения. Думный дьяк, улучшив минуту, подъехал к митрополиту и тревожно спросил:

— Всё ли ладно будет, Владыко?

— Господь не без милости! — прогудел тот в ответ.

— Оно так, только я до сих пор понять не могу, как ты меня уговорил сюда ехать? Ведь заключили с ляхами мир…

— Сколь разов тебе говорено, Фрол Иудыч! Коли мы просто из плена, как побитые собаки, вернемся — это одно! А если с государыней — так совсем другое! По всей Руси слава пойдет, будто мы царицу уговорили приехать.

— А если не поедет царица? Может, ей милее неметчина-то?!

— Приедет, — улыбнулся в бороду Филарет. — Ляхи сказывали, что ей Иван Мекленбургский посулил, что разведется, если она и дальше кобениться будет. Я располагаю, что после такого она, если и сама не побежит, так ейный братец — свейский король, за волосы к мужу оттащит! Главное — поспеть, чтобы она без нас не уехала.

— Дай-то Бог… а про этих, что от татей отбили, что думаешь, Владыко?

— А чего, немцы как немцы.

— Да, отрок этот, чудной какой-то…

— Хороший малец, — не согласился митрополит. — Осьм[16] лет ему, не более, а уже такой разумный. Тут ить у басурман народ темный — страсть! Я с отрочества латыни учен, а меня ни один не разумеет.

— Так еретики, что с них взять!

Глава 14

У обер-камергера её королевского высочества герцогини Мекленбургской, барона фон Гершова было множество обязанностей. Но самым важным из них было, несомненно, воспитание принца-наследника. Нельзя сказать, чтобы эта ноша была слишком уж обременительной, ибо Карл Густав был мальчиком послушным и благовоспитанным. Но наследнику двух престолов полагается знать многое, а это требует немалого усердия и от ученика, и от учителей.

Впрочем, пока они гостили в Берлине, юному принцу было сделано послабление, поскольку большинство его преподавателей остались в Шверине. Единственным исключением были науки воинские, кои преподавал сам барон. В данный момент шло как раз такое занятие. Карл Густав и неизменный участник всех его занятий и забав — Петер, стояли напротив своего наставника с учебными шпагами в руках и отрабатывали уколы.

— Усерднее, господа, — подбадривал их померанец. — Всякий дворянин должен уметь защитить свою честь с оружием в руках!

— Конечно, господин барон, — охотно согласился с ним принц, которому не терпелось перейти к учебному поединку. — Мы с Петером совершенно с вами согласны!

Надо сказать, что у его приятеля на этот счет было свое мнение. Не то чтобы он не любил фехтования, как раз напротив, но ещё накануне молодой человек приметил, что по псарне курфюрста бегают забавные щенки и был настроен свести с ними более близкое знакомство. Однако мнение сына конюха, в данный момент мало кого интересовало, и урок продолжился.

Наконец дошло время и до поединка. Мальчики одели плетеные маски и, встав в позицию, принялись демонстрировать учителю высокое искусство уколов, батманов и финтов. Но не успели они войти в раж, как их прервали. Какой-то солдат из герцогского конвоя прибежал с озабоченным лицом и принялся что-то рассказывать господину фон Гершову. Выслушав его, барон кивнул и, отпустив подчиненного, обернулся к своим подопечным.

— На сегодня всё, господа! — объявил он мальчикам. — Вы можете отправляться к себе.

— Да, господин барон, — хором отозвались они и побежали переодеваться.

Наставник с улыбкой проводил их взглядом, и быстрым шагом направился к дворцовым воротам. Там его ожидали два молодых дворянина, в одном из которых он узнал брата, а вот второй, хоть и показался ему смутно знакомым, но померанец никак не мог припомнить, где он видел его прежде.

— Здравствуй, Болеслав, — обрадованно воскликнул старший фон Гершов. — Очень удачно, что ты приехал сюда! Обстоятельства серьезно изменились, и мы могли разминуться, ожидай ты меня в Шверине или Ростоке.

— Это было бы печально, — криво усмехнулся Болек. — Поскольку у меня важные известия.

— Вот как? Ну, что же, пойдем, побеседуем. Кстати, а кто твой спутник, ты не представишь его?

— Вы не узнали меня, господин фон Гершов? — мягко улыбнулся спутник его брата.