Мекленбургская принцесса

— Простите, не припоминаю, впрочем, если вы, молодой человек, хотите поступить на службу…

— Я Марта. Марта Рашке, мы виделись с вами девять лет назад в Мекленбурге.

— Чёрт меня подери! — воскликнул в изумлении Кароль. — Прошу прощения, сударыня, но Вас мудрено узнать в этом наряде. Но, как вы здесь оказались?

— Это долгая история, господин барон. Но если коротко, то на нас с дочерью напали и попытались похитить, и неизвестно были бы мы живы сейчас, если бы не самоотверженная помощь вашего брата.

— Как напали? Ведь государь признал вашу дочь, и теперь она принцесса Мекленбургского дома. Кто мог решиться на такое злодеяние?

— Боюсь, это признание и послужило причиной покушения, — горько вздохнула молодая женщина.

— Хм, у Его Величества, много врагов, однако решиться напасть на ребенка… даже не знаю, кто на такое может быть способен!

— Ты хорошо знаешь этого человека, брат, — мрачно заметил Болек и машинально погладил пострадавшую в последней схватке руку.

— Ты ранен?

— Пустяки, просто царапина.

— Кто?

— Карл Юхан Юленшерна.

— Вот так поворот! Ты уверен?

— Он тоже узнал меня, и был так рад видеть, что попытался проткнуть насквозь, но достал лишь до предплечья.

— Где принцесса?

— Здесь рядом, на постоялом дворе.

— Вам нужно как можно скорее доставить её во дворец, — решительно заявил барон. — Здесь она будет под надежной охраной!

— Прости, брат, но…

— Что еще за но?

— Ты уверен, что в организации этого покушения обошлось без нашей герцогини?

— Как ты можешь обвинять её в подобном? — возмутился Кароль.

— Мы никого и ни в чём не обвиняем, — мягко прервала его негодование Марта. — Но согласитесь, это, по меньшей мере, странно! Маленькую Марию Агнессу только что объявили принцессой, и она впервые отправилась в пожалованный отцом город, как на нас напали шведские разбойники. Я тоже не верю, что госпожа герцогиня способна на подобное злодейство, но в её окружении много разных людей, в том числе — шведов, многие из которых, мягко говоря, недолюбливают Иоганна Альбрехта.

— Пожалуй, в ваших словах есть разумное зерно, — вынужден был согласиться старший фон Гершов. — Но не безрассудно ли в таком случае, оставлять Её Светлость одну на постоялом дворе?

— О, она не одна, — засмеялся Болек. — Её охраняет почти два десятка свирепых московитов и, клянусь честью, я не хотел бы оказаться на пути у этих ребят!

— Час от часу не легче! А они-то тут, откуда взялись?

— Если я правильно понял, они были в плену у поляков, а после заключения перемирия их отпустили, или они сбежали, но, в общем, теперь они едут к госпоже герцогине, чтобы засвидетельствовать свое почтение.

— Кто у них старший?

— Митрополит Ростовский Филарет и еще один думный фрол Дьяк Луговской, или как-то так.

— Наоборот, — скупо улыбнулся Кароль. — Фрол — это имя, а дьяк означает — чиновник.

— Никогда не разбирался в московитских порядках, — пожал плечами Болеслав. — А что это значительные титулы?

— Достаточно большие, — кивнул брат. — Митрополит это, как кардинал у папистов, а думного дьяка, пожалуй, можно сравнить с секретарем Имперского Рейхстага. Я, кстати, много слышал о Романове. Он принадлежит к одному из самых знатных и богатых родов в России. Его родной брат — думный боярин, иначе говоря — сенатор, а сын был одним из претендентов на престол.

— Сын у монаха?

— Он не всегда был монахом. Его и его жену постригли насильно, а Михаил не пострадал только по малолетству.

— Ты с ним знаком?

— Да, очень приятный и воспитанный молодой человек. Хотя нельзя сказать, чтобы очень уж умный. Кстати, государь весьма благоволит ему.

— Это всё очень занимательно, — вмешалась в их разговор Марта. — Но, что делать нам?

Барон на минуту задумался, а затем, очевидно, придя к какому-то умозаключению, решительно заявил:

— Вам нужно отправляться в Померанию. Никто не станет искать там маленькую принцессу. Заодно Болеслав сможет навестить наших родителей. Надеюсь, что у них всё в порядке.

— Туда еще нужно добраться, — покачал головой младший фон Гершов.

— Я дам вам денег и несколько человек для охраны. Это хорошо, что с вами оказались эти русские. Сейчас я доложу её высочеству об их прибытии и отправлюсь на встречу с ними. Никто ничего не заподозрит. Пока мы будем договариваться об аудиенции, и утрясать все формальности, вы сможете выскользнуть незамеченными. Надеюсь, они не знают, кто она такая?

— Не беспокойся, московиты не знают даже, что она девочка.

— Вот как?

— Да, мы переодели не только Марту. Знаешь, из Марии получился отличный мальчишка!

— Забавно, — засмеялся Кароль, затем наклонился к брату и прошептал ему: — Спаси их, Болеслав, и тогда сможешь попросить у Иоганна всё что захочешь. Титул, земли, деньги…

— Не стоит, брат, — помотал головой померанец. — Я всего лишь возвращаю долг.

Через полчаса они все вместе подъезжали к гостинице, где остановились беглецы. То, что там теперь проживают русские, было видно невооруженным глазом. На входе стоял охранник в потрепанном кафтане с бердышом в руках, а во дворе то и дело сновали слуги и монахи, занятые повседневными делами.