Мекленбургская принцесса

Неизвестные галеры и впрямь заинтересовались встреченным ими судном и, разделившись, пошли прямо на него, как будто рассчитывая зайти с двух сторон. Всё это ещё больше не понравилось бдительному фон Гершову, так что когда они подошли достаточно близко, на палубе уж толпились снаряженные для боя солдаты, а у пушек стояли с зажжёнными фитилями канониры. Но первый выстрел был дан все же с галер. Небольшая пушечка на носу одной из них ловко послала ядро поперёк курса «Короны» приказывая остановиться.

— Это пираты? — раздался совсем рядом с Каролем возбужденный детский голос.

— Вполне вероятно, Ваше Высочество, — обернулся он к своему подопечному и встретился с горящим взглядом юного принца. — Поэтому, вам лучше спуститься к себе!

— Вот ещё! — возмутился Карл Густав. — Моя сестра уже сражалась с пиратами, так чем я хуже?

— Для розог — без разницы! — ухмыльнулся Рюмин, воспользовавшись тем, что мальчик не силен в русском языке.

— Вы что-то сказали? — прищурился наследник, почуявший в его словах подвох.

— Я говорю, — перешел на немецкий Клим, — что может ещё и обойдется без драки. Пираты они на большие корабли не больно-то нападают, а уж предупреждать о чём-то за ними и вовсе не водится. А где ваш слуга?

— Петер плохо перенес шторм и всё ещё лежит, — поморщился принц. — Он уже всю каюту заблевал, так что я туда точно не спущусь!

— Тогда держитесь рядом.

— Вы можете просигналить на эти галеры и спросить, что им нужно? — обратился к шкиперу фон Гершов.

— Они уже сигналят нам, — хмуро отозвался тот.

— И что именно?

— Вы не поверите, но они спрашивают, по какому праву мы подняли мекленбургский флаг?

— И что это значит?

— Я не знаю, но они подняли такой же!

— Час от часу не легче, а сейчас что?

— Требуют разрешить досмотр… Ваша Милость, это наверняка пираты, только посмотрите на их заросшие бородами рожи!

— Нет, это совсем уж никуда не годится! Я сейчас велю открыть огонь по этим нахалам…

— Не кипятись, Кароль, — снова подал голос Рюмин.

— Ты о чём?

— А вон, погляди, кто на носу стоит!

— Дайне мутер!

Через четверть часа одна из галер подошла к «Короне» вплотную и на палубу галиота поднялись два человека. Один был высок ростом, но при этом строен и не лишен изящества, тогда как его спутник, при не меньшем росте, строением более всего напоминал медведя. Одеты они оба были в камзолы из крепкой кожи, перетянутые ремнями и высокие сапоги, а на боку и у того и другого висели шпаги.

— Смирно! — скомандовал фон Гершов своим людям, взмахнув шпагой, но торжественной встречи не получилось, потому что поднявшийся на борт человек бросился его обнимать.

— Здорово, чёртушка! Я уж не чаял и увидеться…

— Я тоже рад встречи с Вашим Величеством, мой кайзер!

— А это что же, Клим? Живой!

— Чего мне сделается, — ухмыльнулся Рюмин.

— Где тебя нелёгкая носила?

— Долго рассказывать, государь.

— А что за малец?

— Али не признал? — вопросом на вопрос ответил довольный посол.

Лицо русского царя, а это был он, неуловимо изменилось. Опустившись на одно колено, Иван Федорович пристально взглянул в глаза своему сыну, которого видел второй раз в жизни, пытаясь найти хоть какие-то знакомые черты. Но тогда он был совсем маленьким, прятался от отца на руках у матери и дичился, а сейчас…

— Карлушка? — хрипло спросил тот.

Принц тоже во все глаза смотрел на непонятно откуда взявшегося человека и не знал что делать. На всех картинах, какие ему довелось видеть, герцога Иоганна Альбрехта изображали или в доспехах или в богатом платье, обильно украшенном кружевами, золотым шитьем, и драгоценными камнями. Длинные волосы всегда были красиво уложены, а позы полны величия. А тут перед ним стоял простой офицер в потертом камзоле. Щеки его, по крайней мере, три дня не видели бритвы, а волосы, вовсе не такие длинные, как на картинах, были спутаны ветром. А ещё от него пахло дымом костров, пороховой гарью и отчего-то рыбой. Но вот взгляд… Взгляд был человека привыкшего повелевать и знающего, что никто не посмеет ослушаться его приказа. Карл Густав знал этот взгляд. Так смотрел на других его дядя — король Густав Адольф. Так смотрела на слуг его мать — герцогиня Катарина.

— Отец? — закусив губу, спросил он.

— Да, малыш!

Не успел он ответить, как мальчик бросился к нему и повис на шее. А тот, обхватив тщедушное тельце руками, держал его и растерянно улыбался.

— Ну, угодил Лёлик, слов нет, как угодил! — счастливо засмеялся царь и, обернувшись к фон Гершову, сказал: — Проси чего хочешь, дружище, я теперь на веки твой должник!

— Это еще не всё, — с легкой улыбкой отвечал померанец. — С нами еще и принцесса Евгения, а так же благородная мать ваших детей — герцогиня Катарина. Или теперь уместнее называть её царицей Катариной?

— Опаньки, — высоко поднял брови Иван Федорович. — Неужто уговорил?

— Вы дали мне поручение, — пожал плечами фон Гершов. — Впрочем, и это ещё не всё. С нами так же его высокопреосвященство митрополит Ростовский Филарет, дьяк Томила Луговской и прочие люди, бежавшие вместе с ними из польского плена.

— Что-то до хрена подарков! — глухо пробурчал заметно помрачневший второй прибывший.