Мекленбургская принцесса (СИ)

Он дал согласие на свадьбу Регины Аделаиды с Карлом Юханом, но у алтаря подменил невесту и швед женился на вдове Краузе – местной женщине, которую подозревали в колдовстве. Кароль же в то же самое время вел под венец свою возлюбленную и благословлял день и час, когда поступил на службу к своему господину. Сказать по правде, выбор у графини Буксгевден был совсем невелик. С одной стороны у неё была возможность убедиться, что Юленшерна – редкостный мерзавец, а с другой, сам факт нахождения при Мекленбургском дьяволе в течение нескольких дней, напрочь уничтожал её репутацию. Будучи девушкой неглупой и рассудительной, она взвесила все эти обстоятельства и сказала: – «Да», после чего пастор немедля их обвенчал. Она была верной женой, и Каролю не в чем было её упрекнуть, а что касается любви – той, что горела у него в сердце, хватило бы и на пятерых. Но что если проклятый швед решил отомстить не только русскому царю, но и его приближенному?

Встревоженный померанец тут же распорядился усилить караулы у резиденции герцогини, а сам отправился к жене.

– Что-нибудь случилось? – удивилась столь раннему визиту супруга.

– К счастью, пока нет.

– Вы говорите загадками.

– Я пока не могу сказать вам, сударыня, ничего определенного. Однако молю вас сохранять предельную осторожность. Кроме того, я распоряжусь поставить перед этим домом стражу.

– Нам грозит опасность?

– К сожалению, этого нельзя исключать.

– И что же, мне теперь постоянно сидеть в четырех стенах?

– Вовсе нет, но я прошу вас соблюдать осторожность.

Баронесса удивленно посмотрела на мужа, но спорить не стала, и лишь в глазах её мелькнул огонек упрямства.

– Как прикажете, сударь!

– Регина, – начал было он и попытался взять жену за руку, – поймите, это необходимо…

– Я поняла вас, барон, – ровным голосом отозвалась та и спрятала руки за спиной. – Вы можете рассчитывать на мое благоразумие и послушание.

– Зачем вы так? – с мукой в голосе спросил Кароль, но вопрос повис в воздухе.

Нужно было возвращаться, и фон Гершов отвесив жене поклон, двинулся к выходу. И все же что-то было не так, хотя и непонятно, что именно. Возможно, следовало опросить прислугу, но все служанки Регины Аделаиды были родом из Риги, а потому преданы своей хозяйке. Но тут он вспомнил, рассказ Клары Марии и остановился перед выходом.

– Господин барон что-то забыл? – подозрительно спросила провожавшая его Кайса – пожилая латгалка, когда-то нянчившая свою госпожу.

– Нет, – как бы рассеяно ответил он, затем, сделал вид будто что-то вспомнил и внезапно спросил: – Скажи, а этот… моряк, давно приходил?

– Вчера, господин барон, – скривилась служанка, которой не слишком нравились эти непонятные визиты. – Я сама вынесла ему письмо госпожи.

– Письмо?

– Да, письмо. И прошу меня простить, но вам следовало бы лучше подбирать своих посыльных!

– Моих посыльных?

– А разве не Ваша Милость прислала этого француза?

– Француза? Ах, да, конечно. Ты всё правильно сделала, Кайса.

Поставив часовых у дома и строго-настрого приказав им не пускать никого из посторонних, фон Гершов кинулся назад – в резиденцию герцогини. Он, конечно же, вспомнил рассказ принцессы и её матери о негодяе-французе, предавшем их проклятому шведу. Плохо было, что в отличие от Юленшерны, Бопре могли узнать только Марта, Болеслав или сама Клара Мария. Но тут ему пришло в голову, что уж коли Её светлость смогла нарисовать своего брата так что заслужила похвалу от маститого художника, то уж портрет предателя у неё тем более получится. Нужно только дать ей лист бумаги и уголёк. С этой мыслью он влетел в дом Керкгофов и тут же направился в детскую:

– Где принцесса? – спросил он госпожу Руге.

– Мы только что уложили Её Высочество, – с достоинством отвечала камер-юнгфрау. – А что за спешка?

– Да, так, – отмахнулся Кароль и хотел выйти, но тут же встал как вкопанный. – Подождите сударыня, я спрашивал о принцессе Кларе Марии. Где она?

– Принцессе Кларе Марии? – не без ехидства в голосе переспросила придворная. – Ах да, она ведь тоже принцесса!

– Мадам, где Её Светлость? – ледяным тоном повторил камергер.

– Она тоже легла, – поспешно ответила шведка, сообразившая что померанец не просто так находится в таком взвинченном состоянии. – Если Вам угодно, то её можно поднять. Только не потревожьте…

– Нет, в этом нет необходимости, – облегченно вздохнул фон Гершов. – Но на всякий случай, прошу вас, удостоверьтесь что девочка на месте.

– Если вы настаиваете, господин барон, – поджала губы дама и с видом оскорбленной невинности отправилась в комнату принцессы Евгении.

Однако, не пробыв там и минуты, госпожа Руге выбежала и голосом близким к панике сообщила:

– Её Светлости там нет!

– Что, простите?

– Принцессы Клары Марии там нет! Я тронула постель, Но нашла под одеялом лишь искусно сложенные вещи, благодаря которым создавалось впечатление…

– Твою мать! – не смог сдержаться Кароль. – Эта чертовка опять нас обвела вокруг пальца.

– Что вы имеете в виду? – пролепетала камер-юнгфрау, не привыкшая к таким выражениям.