Мекленбургский дьявол

Сопротивления на улицах они не встречали, несколько случайно появившихся горожан на ходу быстро отучили от любопытства, не замедляя широкой поступи полка. И вот перед ними во всей красе и величии предстала могучая пятиярусная воротная башня порта. Десяток ее защитников трезво оценив силу противника, попросту разбежался, не приняв боя. Распахнув широкие ворота, охотники выбежали к причалам, где уже вовсю суетились матросы, стараясь успеть увести свои корабли в море.

— Бей! — во всю глотку заорал Панин. Его «разбойный приказ» с могучим медвежьим ревом и лихим посвистом бросился в едином порыве по сходням, атакуя и рубя направо и налево. Заскочив на причальную тумбу, Федор еще раз оглядел порт и увидел, что два больших «купца» успели развернуть паруса и, порубив причальные концы, отчаливают.

— К лодкам! За мной, не отпускать никого!

Его команду услышали. Десятки рук ухватили несколько вытащенных на берег рыбацких суденышек и столкнули их на воду. Охотники быстро разобрали весла, и расселись по скамьям. Сам Панин оказался на носу первой, Попел взял на себя командование второй.

— Наддай, И раз, и раз! Шибче, шибче, — надсаживаясь, в азарте погони орал чех, едва не на всю бухту.

Панин, не теряя времени, приказал верному вестовому:

— Васька, лук и стрелу мне! — Тщательно прицелившись и поблагодарив небеса за то, что на море почти нет волны, выстрелил в рулевого. Не попал, но заставил сгорбиться и присесть.

— Еще стрелу! — Зло прокричал Федя, злясь на себя.

Новый выстрел, и кормщик с пробитой головой рухнул на палубу, заставив «купца» вильнуть в сторону, теряя ветер в парусах.

— Поднажмите, братцы! Настигаем!

Борт корабля стремительно приближался. Одного из матросов, что попытался начать пальбу по преследователям Федор сходу выбил, послав еще одну меткую стрелу. Подойдя к почти замершему кораблю, Панин сунув в руки Васьки лук, быстро поднялся на палубу и вытащил пистолет. На него, замерев, смотрели полтора десятка моряков. Следом полезли остальные бойцы абордажной партии.

— Дело сделано. Вертай взад. — Видя, что его не понимают, он ухватил самого важного из пленников за плечо и ткнул пистолетом в сторону порта. — Идем в Кафу!

Тем временем со второго беглеца его окликнул Попел.

— Полковник, этот тоже наш!

— Молодцы, — прокричал он в ответ. — Теперь пошли обратно!

Оказавшись снова на берегу, Панин встретил своих сотников — Позднеева и Парфенёва.

— Докладывайте, каков улов?

— Господин полковник, захватили десяток кораблей и две каторги, что ушли от нас из-под Азова.

— Видно планида у них такая…

— Да, от судьбы не уйдешь… Пленных много взяли. Одначе, куда их всех девать теперечи?

— Все корабли накрепко к причалу пристроить, и крепкие караулы выставить. Паруса отвязать и убрать вот, хоть в воротную башню, весла снять, казну сыскать и мне принесть. Товары, какие найдем — пересчитать и мне роспись дать. Гребцов расковать, вызнать кто и откуда. И вот еще — надо всем поесть толком. Разыщите котлы и еду, да принимайтесь прямо здесь за варево. Или корчмы какие поблизости сыщите, поваров растолкайте, пусть спешно принимаются за готовку. Галерных гребцов тоже след накормить. Православным можно и оружие раздать. Сабли, топоры, чеканы, ятаганы, кинжалы из тех, что нам с добычей сегодня попали. Пошли к башне воротной, осмотрим, чего да как там. Думаю, надо ее занять, а потом нарочного царю-батюшке пошлем с доброй вестью.

— Будет исполнено.

Дойдя до бастиона, Федя быстро осмотрелся внутри и, дойдя до верхней площадки, снова принялся раздавать приказы.

— Всех матросов согнать в подвал этой башни, только сначала проверьте там все, нет ли тайных ходов. Купцов и капитанов запереть здесь же, только на втором поверхе и стеречь строго. Ведите их туда, я сам им все скажу, где Нахат. Она сейчас будет мне нужна.

Оглядев стоящих перед ним османских «морских волков», Панин, сидя на единственном найденном стуле, изъяснил пленникам их дальнейшую участь.

— Меня зовут кавалер Федор Панин. Я полковник русской службы и государев стольник. Корабли ваши отныне законная добыча царя Ивана Федоровича. Как и весь товар. Вы сами и ваши люди — пленники и в жизни вашей ныне волен един человек — мой государь. Пока посажу вас под замок, в железа не заковываю, но смотрите, один чих и всех порубим без жалости до смерти! Переводи Нахат.

Девушка принялась излагать мрачные перспективы на гортанном турецком наречии. Из ее прекрасных уст слова Панина, как видно звучали еще как-бы не страшнее. Оттого просоленные и загорелые моряки заметно побледнели и спали с лица.

— Есть из вас кто православный? Али все басурмане?

— Я грек, зовусь Коста Иерсмуза господин кавалер. — Перекрестившись, словно желая подтвердить свою веру, поклонился один из них, с роскошной седой бородой.

— Хорошо, тебя будем держать отдельно. Иди за мной. Остальным к вечеру принесут еды. А пока ждите.

Тяжелая дубовая дверь с грохотом захлопнулась.