Мексиканские негодяи

- Может, и не понял, а попробовать стоит. Ну-ка, дай мне вон тот камень и иди сюда.

- Антонио, Антонио, я тебя боюсь.

- Иди ко мне Мария, это я, твой Микельанджело.

206.

- Антонио, Антонио!

- Что ты кричишь, Мария? Пришла с таким видом…

- Я подсчитала наш среднемесячный бюджет за последние полгода.

- И что, Мария?

- На еду мы тратим 30 %. На одежду – 22%. На штрафы за хулиганство – 28. На подарки – 0, 4.

- Так, и что?

- А то, что сверх этого 100 % уходит на текилу и еще 20 % – на лекарства.

- Стоп, Мария, что-то я не понял. Начнем с конца – на какие лекарства?

- Ну, как же? Когда ты просишь меня с утра сбегать за текилой, ты говоришь, что тебе нужно подлечиться.

- Понятно. А сколько всего получилось?

- 200 и 4 десятых процента.

- Да, многовато. Подожди, Мария, а как так может быть? Общая сумма всегда равняется 100 %.

- Дело в том, что мы сначала на все деньги покупаем текилу – это и есть 100%, а потом я сдаю бутылки и на эти деньги покупаю все остальное.

- Ага, так получается, что наша семья живет за мой счет – ты, я и наш хомячок Густаво, умерший три года назад. А если бы я не пил текилу? Мы бы умерли с голоду. Так что эти 100 % оставляем – они неприкосновенны. Как и 20 % на лекарства. А что это за 28 % за хулиганство?

- Это когда тебя штрафуют за то, что ты кричишь, что все негодяи и выбрасываешь из окна все, что подворачивается под руку, в том числе и меня.

- Так это не хулиганство, это моя борьба с засильем негодяев в нашем обществе посредством бросания в них тебя. Этот пункт тоже остается. А 0,4 % на подарки?

- Ну, помнишь, я подарила тебе на день рождения вязаную шапочку, она тебе не подошла, и ты подарил ее мне на день рождения?

- Вот все и стало понятно. Будем экономить на подарках. Тем более, что покупаются они мне, а достаются тебе. И если мы не будем никому ничего дарить в течение двадцати лет, то экономия составит 96 %. Вычти это из 200, 4. Остается как раз чуть больше 100 %. Представляешь, одним махом я почти решил эту проблему!

- Какой ты у меня умный! Теперь мы, наконец, сможем купить мне стиральную машину.

- Ну вот еще! Какая же это будет экономия? Знаешь что, вон там на полке в коробочке лежит 32 с половиной процента нашего бюджета, пойди, и купи мне на них текилы.

206.

- Антонио, Антонио! Иди сюда, негодяй, я по… (Визг тормозов, удар).

- Марию сбила машина. Ай-яй-яй, а мы так и не узнали, что она хотела сказать. С другой стороны, и так все понятно. Хотя все-таки жаль, что я не успел ударить ее сковородкой.

207.

- Антонио!

- Да, Мария.

- Где ты был всю ночь, негодяй?

- Не кричи, Мария, иначе я ударю тебя… ой, я больше не могу.

- Да, я тоже, Антонио. Давай им во всем признаемся.

- Уважаемые радиослушатели. На самом деле мы с Марией – нормальные мексиканские интеллигенты, я инженер на заводе финиковых изделий имени Антонио Бандераса, Мария – библиотекарь при чулочной фабрике.

- По вечерам мы читаем Маркеса, Кортасара и Достоевского, слушаем Шостаковича и Пендерецкого…

- Я мягкий, даже где-то нежный человек, я никогда не изменял моей горячо любимой жене…

- Просто на основной работе нам платят так мало, что мы вынуждены подрабатывать на вашем «Нашем Радио», изображая, как мы ссоримся и обзываем всех негодяями. Мы больше не можем.

- Да, мы заканчиваем карьеру радиозвезд и будем нянчить внуков – Хорхе и Альфаро. У нас двое очаровательных мальчишек.

- Вот только с мамой им не повезло.

- Ну-ну, Мария, не заводись.

- А что «ну-ну»? Просто этот негодяй – наш сын Педро – женился, не посоветовавшись с нами. И теперь эта негодяйка родила ему двух маленьких негодяев, которые вырастут большими негодяями. Вон, один из них уже грызет ножку стола, сейчас перегрызет, и стол перевернется

- Знаешь, это лучше, чем тот второй, который подрисовал на фотографии моей мамы усы.

- Положим, у твоей мамы всегда были усы, фотограф их заретушировал, а Хорхе просто восстановил справедливость. И ко всему прочему, она еще была порядочной негодяйкой.

- Мария, не забывай, мы на кухне. Шостакович – Шостаковичем, а я могу и сковородкой впаять.

- Ты мне угрожаешь, негодяй?

- Нет, я уже перешел от угроз к действию. Включай Шостаковича, чтобы соседи не слышали, как ты кричишь. (Удар).

208.

- Антонио!

- Да, Мария.

- Мы с тобой давно никуда не ездили отдыхать. Может, слетаем на Новый год в Европу?

- Ты что, Мария, это очень дорого.

- Но там так красиво, например, в Париже. Эйфелева башня, Елисейские поля…

- Не хотел тебя расстраивать, Мария, но никаких Елисейских полей не существует. И Парижа тоже. Это все придумали негодяи из турагенств, чтобы брать с нас деньги.

- Как – не существует? Но люди же туда летают…

- Летают! Как они летают?

- Самолетами.

- Мария, запомни – никаких самолетов нет. Сама подумай, как может летать огромная железная дура весом в много тонн? Особенно, если в ней еще и ты сидишь.

- Но мы же летали с тобой…

- И ты поверила? О, Мария, у них этот обман прекрасно продуман. Вместо иллюминаторов у них мониторы, и они по ним все показывают – взлет, облака, землю под нами. А сами везут нас в павильон где-то под Мехико, где построен, например, Париж.