Мелания (СИ)

Мэнди смотрит на него, как на идиота. Мэлли считает все происходящее дико смешным, наблюдает за ними из своей кроватки, стуча пластиковой ложкой по книжке и иногда указывая ложкой на Мэнди. Это ее способ показать, что она любит свою тетю. Чертов ребенок, даже она против него. Она просто одержима Мэнди, в основном, как думает Микки, потому что та умеет вывести его из себя, а это Мэлли любит больше всего. Эта парочка сделана в аду.

- Микки, ты можешь забрать ее позже, – говорит Мэнди. – Или утром, мне все равно. Просто выйди из дома и повеселись, для разнообразия. Тебе будет полезно, и может, сотрет с твоего лица это кислое выражение.

У него не было кислого выражения на лице, пока Мэнди не начала весь этот крестовый поход, но к сожалению, после девятнадцати лет знакомства с сестрой он уверен, что спорить с ней бесполезно. Она будет делать то, что хочет.

И она делает. Она подхватывает хохочущую Мэлли из кроватки, закидывает на плечо сумку с ее барахлом и сваливает, оставив после себя полную разруху.

В опустевшей квартире становится очень тихо.

Он достает пиво из холодильника – последнее, он почти не держит дома алкоголя, однако напоминает себе пополнить запас, на случай, если устраивать ему выходной войдет у Мэнди в привычку – и садится на диван. Включает телек, но там нет ничего интересного, и он тут же вырубает его. У него есть несколько DVD, в основном детские мультики, и пара старых боевичков, которые ему не очень-то хочется смотреть. Он вздыхает, уже скучая по Мэлли.

По правде, как это ни печально, ребенок его лучший друг. Кроме Мэнди, которая не считается, потому что она его сестра и сводит его с ума, и Йена, который тоже не считается, потому что у них с Микки сложная история отношений, которой можно заполнить целую серию книг, и Джули, которая тоже не считается по-настоящему, потому что она его босс и они не общаются помимо работы, и соседей Йена и Мэнди, которых он ненавидит и игнорирует, – кроме всех перечисленных, ребенок единственный человек, которого он действительно знает в Филли. И возможно, это глупо, но она нравится ему больше всех остальных. Ей только один год, и это ее плюс. Она не давит на него так, как это делают остальные.

Он думает, что возможно Мэлли тоже не должна считаться, когда он перечисляет своих друзей. Но, в любом случае, Мэнди забрала ее и запретила ему идти за ними, а значит…

Он может остаться дома, выпить свою единственную бутылку пива в пустой квартире и посмотреть какую-нибудь неинтересную хрень по телевизору, или…

Он мог бы – Микки знает, что глупо даже думать об этом, но он игнорирует свои собственные мозги, надевает обувь, куртку и шарф, хватает кое-какую наличку, сует ее в карман, рыщет в поисках ключей, пока наконец-то не находит их засунутыми между матрасом и спинкой детской кроватки – он мог бы, наверное, пойти и найти Йена.

Он знает, что Йен сейчас работает, а еще он знает, где Йен работает, и это в паре кварталов отсюда. Кроме того, оправдывается он перед собой, у него больше нет пива, а из-за странных законов в Филли не купишь алкоголь в большинстве обычных магазинов, так что бар Йена, на самом деле, ближайшее место, где он может выпить. В конце концов, это логично. И абсолютно не важно, кто работает за барной стойкой. Или, по крайней мере, это не должно быть важно, и Микки может все отрицать, если кто спросит.

Бар напоминает ему «Alibi». Он находит забавным, насколько его жизнь в Чикаго отзеркаливается здесь, но в приукрашенном виде. Он никогда не был внутри «Last Call», но в ту же секунду, как входит, видит явное сходство со своим старым прибежищем.

Внутри всего несколько посетителей: старый мужик, привалившийся к барной стойке, парочка возрастных бабешек, хихикающих в угловой кабинке, и какой-то пьяный идиот, пытающийся играть сам с собой в бильярд. И позади барной стойки – Йен, одетый в синюю клетчатую рубашку, которую Микки помнит с прошлых времен, смотрящий на свой телефон и набирающий СМС.

Микки делает глубокий вдох, чтобы отправить сердце из горла туда, где его место, подходит и садится на табурет прямо перед Йеном. Может, таков был план Мэнди?

- Привет, чувак, – Микки старается держаться непринужденно и знает, что у него ни хрена не получается. – Можно мне пива?

Йен долго смотрит на него, но затем наливает ему стакан.

- Ты никогда не бывал здесь раньше, – замечает он.

Микки запихивает внутрь желание огрызнуться в ответ «да ты, блядь, настоящий Эйнштейн», подозревая, что это не очень-то поспособствует общению.

- Ну, Мэнди забрала Мэлли к себе.

- И у тебя свободный вечер?

Микки ненавидит такую формулировку, потому что иногда чувствует, что Мэлли дала ему больше свободы, чем у него было раньше – просто потому, что из-за нее ему пришлось многое поменять в жизни, и он никогда бы не решился на это ради себя, и это сделало его жизнь гораздо лучше. Но это звучит слишком серьезно, чтобы признаваться Йену, когда они просто болтают в баре и Микки даже не знает, какие отношения у них в эти дни.

- Ага, – отвечает он вместо этого. – Типа того.

- И ты решил, что мог бы прийти потусить сюда?