Мелания (СИ)

- Что-то ты долго, – говорит Йен, пока Микки заставляет себя вспомнить, как дышать.

- Пошел на хуй, – отвечает он, и это так не оригинально, что с таким же успехом его можно поймать на слове, но его мозг слишком разгорячен, чтобы придумать что-нибудь умнее и в любом случае это заставляет Йена рассмеяться.

- Ты собираешься присоединиться или мне начинать без тебя? – спрашивает Йен после еще одной долгой паузы, и это было то, что нужно, чтобы у Микки наконец-то заработали мозги. В секунду он достигает кровати, по пути сдирая с себя джинсы, запутывается в штанинах и падает на край матраса. Он не обращает на это внимания и просто забирается на Йена, прижимаясь к нему всем телом. Ощущать член Йена своим, даже через боксеры, достаточно, чтобы вырвать из него стон до того, как он успевает закрыть рот. Он справляется, наклонившись вперед и втягивая Йена в поцелуй, долгий, мокрый и глубокий, сосет его нижнюю губу и трется об его бедра, пробегая руками по каждому дюйму голой кожи Йена, до которого может дотянуться. Блядь. Блядь, Микки не хватало этого больше, чем он осознавал до этого момента.

- Боксеры, – выдыхает Йен, когда умудряется разъединить их губы на секунду. Микки понимает, что он имеет в виду. Он больше чем когда-либо хочет быть обнаженным и уже с членом Йена в своей заднице, но он ждал этого так чертовски долго, что не может перестать прижиматься к нему ни на секунду. Кажется, Йен понимает, в чем проблема, потому что крепко сжимает руки и отрывает Микки от себя, прижимая его к кровати.

- Бля, ну хорошо, сними их, – говорит Микки низким хриплым голосом. Йен сползает вниз по кровати, и Микки приподнимает бедра, чтобы Йен мог стащить с него боксеры. В момент, когда они сняты, он ожидает, что Йен снова прижмется к его члену, ему это необходимо, но вместо этого Йен садится между ног Микки, широко разводит их и глядит почти с любопытством, проводя кончиком пальца по его дырке.

Придушенный всхлип вырывается у Микки из горла. Йен слегка смеется, похоже, принимая это как намек, чтобы продолжить. Он достает смазку, хуй знает откуда – должно быть принес с собой, потому что Микки не хранит дома таких вещей, нет причины – и, выдавив приличную порцию себе на пальцы, бросает тюбик на кровать и немедленно возвращает свои пальцы к заднице Микки.

Микки стонет, когда Йен наконец-то просовывает палец внутрь. Немного жжет, но ему это нравится, так что это только добавляет жару в его член, делает его еще тверже. Йен не нежничает и не медлит, он практически сразу впихивает второй палец, и Микки выгибается от прикосновения; затем третий, и Микки чувствует себя настолько заполненным, что едва может вынести это, может думать только о том, как много времени прошло с тех пор, как он делал это с чем-то кроме своих собственных пальцев, как сильно он, блядь, нуждался в этом.

Когда Йен вытаскивает из него пальцы, Микки почти кричит на него – он чувствует пустоту, он на грани, все его тело дрожит и нуждается в прикосновениях Йена. Но тут Йен достает презерватив, предположительно из того же мистического места, откуда он достал смазку, и Микки чувствует, что он снова в порядке, потому что пальцы Йена это всегда круто, но член Йена это несравнимо, необъяснимо лучше. Йен целую вечность открывает презерватив, медленно раскатывает его по своему члену, пару раз проводит вверх-вниз, усиливая стояк, потом отодвигается назад, словно чтобы проверить, все ли он сделал правильно.

- Ты собираешься сидеть и любоваться на дело своих рук весь чертов день? – задыхаясь, спрашивает Микки, удивляясь, что все еще способен выдать какое-то количество сарказма. Йен закатывает глаза.

- Я знаю, что десять секунд в ожидании моего члена – это чертовски долго для тебя, но ты мог бы хотя бы изобразить хладнокровие.

Тем не менее он придвигается так, что его член оказывается прижат точно к заду Микки, словно он уже готов вставить. Микки хочет этого так чертовски сильно, что вполне может взорваться, но он способен подождать еще одно мгновение, потому что после подколки Йена у него появляется другая идея.

Он хватает Йена и укладывает его на спину одним быстрым движением, нависает над ним и оседлывает его бедра. Он видит, как темнеют глаза Йена, и должен бы рассмеяться; Йен всегда так чертовски заводится, когда Микки проявляет активность. Микки берется за основание члена Йена одной рукой, пристраивается над ним и прижимает головку прямо к дырке. Но не двигается дальше ни на миллиметр. Он просто остается в этом положении на несколько долгих секунд, дольше, чем Йен потратил на возню с презервативом, и смеется, поскольку очевидно, что Йен сходит от этого с ума.

- Достаточно хладнокровно для тебя? – спрашивает он, шало улыбаясь Йену. Йен, кажется, потерял способность говорить, но он поднимает руку и бьёт его по груди. Микки понимает намек и, блядь, наконец-то опускается на член Йена.