Мелания (СИ)

- У тебя что-то случилось? – спрашивает Джули, забежавшая поиграть с Мэлли, которую она обожает, впрочем, как и все вокруг. Микки едва способен видеть ее, так он расстроен – все ее лицо как в тумане, кроме веснушек, которые, наоборот, как-то слишком резко бросаются в глаза, потому что напоминают ему о кое-ком еще.

- Не, – лжет он, даже не стараясь, чтобы это не прозвучало фальшиво. – Я в порядке.

Она бросает на него странный взгляд, качая Мэлли на руках.

- Как скажешь, – говорит она и потом добавляет преувеличенно громким шепотом: – Твой папочка обманщик, да, сладенькая, так и есть.

Микки смотрит на Мэлли, которая хохочет, глядя на Джули, ее маленький нос-кнопка морщится, и думает о том, что знает уже долгое время – он никогда не сможет сделать то, что ранит ее. Он не хочет навредить ей, даже случайно.

Так что он принимает решение перестать воевать с Йеном, хотя бы при Мэлли. Это не должно быть сложно, решает он: не все в их отношениях построено только на спорах и противоречиях, в конце концов, у них есть много общего, гораздо больше, чем Микки имел с кем-нибудь, они любят друг друга, и бла-бла-бла.

Это должно сработать, потому что он не может придумать ничего другого для того, чтобы его мир не взорвало к чертям.

***

Первые пару дней каждый раз, когда Йен бросает шутку, которая могла бы привести к ссоре, Микки просто старается отвечать спокойно. Это идет против всех его инстинктов, он должен проявлять агрессию просто чтобы оставаться в форме, но он каждый раз старается сдержаться. Йен бросает на него странные взгляды – он знает, что для Микки ненормально упустить шанс обложить кого-нибудь матом. А Микки задумывается о тысяче преимуществ встречаться с кем-то, кто действительно понимает, чего от тебя ожидать.

Тем не менее Йен не говорит об этом, просто позволяя Микки отступить или сменить тему. Только от этого не становится лучше. Микки ощущает какой-то извращенный дисбаланс, потому что Йен ведет себя по-прежнему, а он все время сдается. Микки не любит чувствовать себя слабым, он злится все больше и больше, до тех пока уже не в состоянии себя сдерживать, и начинает огрызаться в ответ, теперь уже неспособный вовремя остановиться.

Кончается все тем, что их обычные пререкания превращаются в настоящие скандалы, что слегка противоположно тому, чего Микки хотел. На вторую ночь после решения Микки прекратить ругаться они оба идут в постель настолько раздраженными, что их трах напоминает активно-пассивную драку больше чем когда-либо раньше.

Микки решает похерить план «А» до того, как его хватит удар.

Итак, поскольку мирные методы разрешения конфликта не работают, Микки решает попробовать молчание. Не все время, конечно – иначе это будет всего лишь другой пример нездоровых отношений, который увидит Мэлли. Но, когда бы Йен ни сказал какой-нибудь язвительный комментарий, который выглядит как способный привести к нескольким минутам игривого пререкания и изобретательных оскорблений, Микки просто. Не. Отвечает.

Когда Йен в эти дни моет тарелки и говорит: «Ты отстой, ты позволяешь мне быть рядом, чтобы иметь халявную домработницу», или когда он сидит перед ТВ и говорит: «В следующий раз, когда ты специально спрячешь пульт, я тебя придушу», или когда он вставляет член ему в глотку по самые яйца и говорит: «Ты был такой болтливый сегодня, а ну-ка, заткнись» – Микки просто игнорирует его.

Что выглядит, как хорошая идея, если не считать того факта, что в результате от этого становится только хуже.

***

Проходит всего лишь два дня, как Йен поднимает эту тему. Он только что сделал очередной тупое замечание, и Микки игнорирует его, все еще надеясь улучшить этим ситуацию. И ему тут же прилетает в ответ.

- Какого хера ты ведешь себя как дырка в заднице? – орет Йен.

Он взрывается так неожиданно, что Микки роняет из рук бутылку сока, которую он нес Мэлли, и матерится, когда содержимое разливается у его ног.

- О чем, блядь, ты говоришь? – спрашивает он приглушенным голосом, бросая озабоченные взгляды на Мэлли.

Они с Йеном на кухне, а она сидит на полу у дивана и, кажется, увлечена игрой, но он хочет исключить для нее всякую возможность услышать их разборки.

- Последние пару дней, – говорит Йен, с громким стуком ставя кружку на стол и указывая на Микки, – я выливаю на тебя всякое дерьмо, а ты просто игнорируешь это. Ведешь себя так, как будто ты не слышишь меня, но я знаю, что ты слышишь. Ты злишься на меня за что-то? И решил наказать меня чертовым молчанием?

Микки делает глубокий длинный вдох через нос. Он знает – Мэлли может услышать голос Йена, его злость и бранные слова, и все, чего ему хочется, это тоже начать орать в ответ, потому что так они с Йеном разговаривают, но он не может – он не может, он буквально не может, блядь, вынести мысль, что он сделает с Мэлли что-то, что делали с ним когда-то его собственные родители, то, что заставит ее чувствовать себя напуганной.

- Я просто пытаюсь, – шепчет Микки сквозь стиснутые зубы, – не, бл… черт, не драться с тобой все время. Понятно?