Мелания (СИ)

Он не скучает по Йену. Он повторяет это себе, снова и снова. Он не скучает по Йену. Он не расстраивается каждый раз, когда какой-нибудь рыжий входит в магазин; он не сглатывает, глядя на веснушки, усыпавшие нос Мэлли; он не отводит взгляд, когда на горизонте появляется кто-то со знакомыми чертами; он не ходит более длинной дорогой, избегая проходить мимо бара, где Йен работает. Никто ничего не докажет.

Мэлли тем временем пытается влезть в шкаф с едой. Могло быть хуже, предполагает Микки, подхватывает ее и щекочет ей животик, пытаясь отвлечь от исследования всех щелей и углов их квартиры. Он устал гоняться за ней, так что подбрасывает ее в воздух какое-то время, слушая ее восторженные визги. Это мило. Он не очень-то улыбается в эти дни, но она единственная, кто всегда может вызвать улыбку у него на лице.

После укачивания девочка выглядит достаточно утомленной, и он надеется, что она успокоится на некоторое время. Микки падает на диван и усаживает Мэлли на пол у своих ног, подпихивая ей пару игрушек с усыпанного ими ковра. Она подбирает потрепанного зеленого мишку и выглядит достаточно увлеченной им, так что Микки позволяет своей голове упасть на валик дивана и закрыть глаза на секунду. Он так чертовски устал.

Он – что ж, по большому счету, – он не идиот. Он знает. Он скучает по Йену, и он знает это. Он скучает по Йену так сильно, что это ранит каждый день, как ружейный выстрел, так сильно, что он, блядь, мог бы кричать. Блядь. Жаль только, что это ничего не изменит.

Он лежит с закрытыми глазами еще минуту, просто стараясь дышать, стараясь сфокусироваться на всем том хорошем, что у него по-прежнему есть, стараясь сфокусироваться на том, что все будет в порядке. Он Микки, блядь, Милкович. Он проходил через вещи похуже, и он всегда, всегда умудрялся выжить. К тому же сейчас у него есть Мэлли. Это не как в прошлый раз, когда Йен исчез, оставив его ни с чем. У него есть Мэлли, которую он, может быть, любит больше всех на этой планете. Он справится.

Он открывает глаза, поднимает голову. Первое, что он видит – это Мэлли, которая сидит на полу в кухне и хихикает. Следующее, что он видит – это провод в ее руках.

- Нет, Мэлли!.. Дерьмо! – кричит он, делая огромный прыжок и подскакивая к ней, но слишком поздно. Потому что она самая шустрая маленькая засранка, какую он когда-либо знал. Она с силой дергает за провод, и кофеварка, которую он неосторожно поставил на самый край стола, падает и разбивается в ту же секунду, как он подхватывает Мэлли на руки.

***

Мэлли – потому что она, блядь, чертовски везуча, в отличие от остальных Милковичей, – в порядке. У нее крохотный порез на ручке, который Микки заклеивает детским пластырем с динозавром, и она ведет себя так, как будто случилось что-то очень веселое и кажется, даже не поняла, что поранилась.

Так что, конечно, она в порядке, и он, блядь, счастлив по этому поводу и чувствует облегчение, но у него теперь нет кофе, который полный отстой, если честно. Из-за новоприобретенной подвижности Мэлли, ее режущихся зубок и собственных грустных мыслей, он не очень-то хорошо спит. Он держится, пожалуй, на пятидесяти процентах кофе, сорока процентах шоколадных батончиков и десяти процентах собственного упрямства. Он упадет, если нарушить этот баланс.

Поэтому он осмеливается выйти в мир и направляется в кафе.

Он давно не был здесь. Когда-то он заходил сюда каждые пару дней, просто чтобы выпить дрянной кофе и выйти наружу из своей квартиры. Но с некоторых пор в его доме стало более комфортно, и он не чувствовал потребности уйти оттуда и покидал его только для работы. Но ему нужен кофе, и он делает над собой усилие. Наряжает Мэлли в ее идиотский ярко-красный комбинезон-парку, надевает пальто и перчатки, и выходит на улицу.

Земля слегка припорошена снегом, но это ерунда по сравнению с тем, к чему он привык в Чикаго, так что он не напрягается. Мэлли считает это забавным, и, несмотря на то, что она видела снег раньше, радостно лопочет, как будто разговаривает с ним и заставляет останавливаться каждые несколько шагов, чтобы покопаться в очередной кучке снега на тротуаре. Микки пытается протестовать, но девчонка пинает его ботинками в грудь и морщит личико, как бы предупреждая, что сейчас заревет, если он откажется опустить ее на землю. Это того не стоит.

В конце концов он ставит ее перед собой, берет за обе ручки и позволяет ей идти самостоятельно. Это медленная прогулка, потому что у нее маленькие чертовы шажки и она продолжает останавливаться на каждом шагу, инспектируя все на свете, но, по крайней мере, ей весело. Это стоит того, чтобы потратить полчаса на путь до кафе.

Когда они наконец-то внутри, Микки подхватывает ее на руки и идет прямо к стойке. Он заказывает большой черный кофе, который поможет ему продержаться на ногах весь день, пончик для инъекции сахара и простой крендель для Мэлли, который она будет просто рвать на кусочки и бросать на пол.

Потом он поворачивается, чтобы направиться к столу, и оказывается лицом к лицу с Йеном.