Мелания (СИ)

- Черт, – говорит Микки охрипшим от неожиданности голосом. Он моргает несколько раз, пытаясь изобразить абсолютно равнодушное лицо, даже когда он видит печаль на лице Йена. Йена, которого Микки не видел две недели, и который выглядит точно так же, как и во время их последнего разговора, если не считать темных кругов под глазами и взъерошенных волос. – Э, привет.

- Привет, – говорит Йен. Его голос звучит так же убито, как Микки себя чувствует.

- Я все забываю, что мы живем в одном и том же квартале, – говорит Микки, пытаясь облегчить ситуацию.

Это не срабатывает. Йен неловко кивает и смотрит на Микки огромными щенячьими глазами, и тогда Мэлли начинает колотить Микки по груди, и он заставляет себя уйти с дороги, пойти и сесть с его кофе, пончиком и кренделем.

В этот раз он не приглашает Йена сесть с ними, и тот уходит, ничего не купив.

***

Микки никогда не был так счастлив, что его работа не требует каких-то значительных усилий. Сканировать штрих-коды, выставлять консервированные супы на полки и грозить кулаком потенциальным магазинным воришкам, когда все твое существо просто заледенело – все, на что он на самом деле способен в эти дни, пока весь его мозг поглощен попыткой отвлечься от тоски.

Джули явно замечает это, потому что она вроде как чаще забегает в его смены, играя с Мэлли и бросая на него обеспокоенные взгляды. Ему нравится Джули, очень, они стали довольно близки за последние пару месяцев. Но ему по-прежнему не очень нравится идея, что она может о чем-то догадываться. Поэтому он чувствует облегчение, когда она наконец-то затрагивает эту тему. На следующий день после встречи в кофейне Микки еще более убит, чем был, настолько, что у него занимает целую минуту найти штрих-код на пачке детских крекеров. Джули, как обычно, играет с Мэлли, но как только за посетителями закрывается дверь, она делает свой ход.

- Ты в порядке? – спрашивает она, оставляя Мэлли играть самостоятельно, и опирается на прилавок, напротив Микки. – Ты выглядишь очень расстроенным последние пару недель.

- Черт, это так, – бормочет он и трет глаза. – Я, эх …тяжелый разрыв.

У него хриплый голос – это один из нескольких раз, когда он произносит “разрыв” вслух после того, как все случилось, и это нисколько не становится проще, нисколько не менее больно понимать, что это действительно то, через что он проходит. Ее лицо становится отвратительно понимающим на мгновение, и она наклоняется чуть ближе. Он надеется, что она не собирается попытаться обнять его или еще что-нибудь в том же духе.

Она не пытается обнять, но то, что она делает гораздо хуже. Она смотрит на него своими большими понимающими глазами – и в следующую секунду перегибается через прилавок и целует его.

- Что за на хуй! – кричит он, вскакивает со своего стула и, спотыкаясь, отпрыгивает от нее.

Она молчит и смотрит на него одну секунду, а потом начинает заливаться краской и прикрывает рот ладонью.

- О-о, дерьмо, – говорит она, кидает встревоженный взгляд на Мэлли, которая все так же играет позади прилавка.

– Это было абсолютно не вовремя, да? Ты только что прекратил одни отношения, и я твой босс и…

Микки понимает, с внезапным облегчением, что Джули не знает.

- Я думал, Линда сказала тебе, что я гей! – восклицает он, вспоминая ее слова при первой встрече: Линда рассказала ей его душещипательную историю, а, блядь, что это могла быть за история, если не про Йена? Но судя по тому, как брови Джули стремительно ползут вверх, а ее лицо мгновенно краснеет еще сильнее, он предполагает, что нет.

- Нет! – кричит она в ответ, по лицу пробегает невероятный ужас. – О Боже, она сказала мне, что ты был влюблен и вы расстались, и насчет твоей кошмарной семейки, и что ты растишь маленькую девочку, которой некуда больше деться, я просто подумала…

- Что ж, ты подумала неправильно, – резко обрывает он, но тут же ему становится стыдно. На самом деле, это не ее вина, в конце концов, по нему так сразу и не скажешь.

- Я просто, – повторяет она, пряча лицо в руках. – Я просто видела, как ты обращаешься с Мэлли, какой ты хороший отец, и ты начал мне нравиться, так, наверное.

- О, – говорит он. – Черт. Уф, я гей. Настоящий чертов гей. Так что – извини?

- Все в порядке, – она убирает руки от лица и жалобно смотрит на него. – Мне очень, очень жаль, что так получилось.

- Ладно, – отвечает он неловко, снова садится на стул, позади прилавка, с которого он подскочил, когда она поцеловала его.

- Так значит, человек, с которым ты расстался, парень? – поколебавшись, спрашивает она.

Вроде она в порядке – не переживает больше по поводу своего позора, после того как недоразумение разъяснилось.

- В точку, – а потом, потому что голова у него идет кругом, он растерян, все еще пытается осмыслить произошедшее и не совсем контролирует то, что говорит, добавляет: – Любовь всей моей блядской жизни.

- И он порвал с тобой? – спрашивает она с симпатией в глазах и выглядит при этом такой же убитой, каким он себя чувствует.

Он прочищает горло и смотрит вниз на ручку, лежащую на прилавке, поднимает ее и крутит в пальцах, просто чтобы чем-то занять руки.