Мелания (СИ)

- Плюс, – продолжает она, – он влюблен в Йена сто лет. И он всегда хотел большего, но Йен никогда не был в этом заинтересован, только секс. Скотт посылает ему цветы, Микки, а Йен даже не отвечает на его звонки. И Скотт очень правильный. Он такой парень, который посылает цветы.

Микки делает последнюю затяжку, снова толкает качели с Мэлли, слушает ее счастливый заливистый смех и интересуется: у Мэнди есть что-то на уме, или она как обычно хочет заставить его чувствовать себя дерьмом. Он не удивится, если последнее, на самом деле.

- Ты когда-нибудь отправлял ему цветы, Мик?

Микки закусывает щеку изнутри и отправляет щелчком окурок на землю.

- Я выгляжу как тот, кто делает такую херню? – спрашивает он.

Она снова закатывает глаза.

- Я просто пытаюсь тебе сказать. Он так зациклен на тебе, что кладет болт на парня, который обращается с ним хорошо. А ты ни хуя не делаешь.

Микки вздыхает, чувствуя спазм в желудке. Он уже привык к этому.

***

Этим же вечером, когда Мэлли уже спит, раздается стук в дверь, и Микки открывает ее, чтобы обнаружить, что перед ним стоит Йен.

Честно говоря, он не удивлен.

- Нам нужно поговорить, – голос Йена скорее умоляющий, чем требовательный, а в глазах такая тоска, что у Микки не хватает духу сказать «нет».

- Хорошо, – тихо отвечает Микки и впускает Йена.

Йен идет прямо к дивану и садится на него, как делал миллион раз до этого, и Микки колеблется только секунду, перед тем как последовать за ним. Он усаживается в противоположный угол дивана, так далеко от Йена, как это возможно, но все равно этого недостаточно, чтобы не чувствовать тепла от присутствия Йена, прокрадывающегося Микки под кожу. Он не думает, что чувствовал тепло хоть мгновение с тех пор, как они расстались – это как будто погрузиться в чертову ванну, и он ненавидит себя за то, что хочет, чтобы это никогда не кончалось.

- Ты знаешь, почему я здесь, – продолжает Йен.

Это не совсем так – Микки слишком растерян, чтобы рассуждать здраво. Кажется Йен понимает это после того, как Микки молчит какое-то время, потому что он продолжает:

- Мик, мы врозь – это полный пиздец. Я хочу тебя назад.

На мгновение Микки закрывает глаза. Всем своим телом он ощущает неправильность происходящего – быть с Йеном в одной комнате и не иметь возможности прикоснуться к нему. Это лишает его сил.

Когда он открывает глаза, их начинает щипать, и Йен по-прежнему смотрит на него.

- Ты знаешь, почему мы не можем быть вместе, – говорит Микки низким и треснутым голосом, пытающимся сказать Йену «нет» снова.

- Микки, – говорит Йен слишком мягко, слишком открыто, слишком, блядь, больно, как будто жалит его прямо в сердце. – Если бы я думал, что ты больше не хочешь меня, отлично, я бы принял это, я бы уважал твое решение, и я бы пошел на хер. Я знаю – я ненормальный, я знаю, что я не самый лучший вариант, я знаю, что иногда меня трудно выносить, и если бы ты захотел расстаться со мной по одной из этих причин, я бы принял это. Но это не так. Дело в том, что ты зациклился на какой-то ебанутой идее, что мы сломаем Мэлли жизнь или еще чего, и я не готов расстаться с тобой из-за этого.

- Но это так и есть! – кричит Микки в ответ. – Ты же знаешь, каково это – иметь таких родителей, чел, и я знаю, и посмотри на нас. Я не собираюсь провести ее через все это, понимаешь?

- Мы абсолютно не похожи на наших родителей, – говорит Йен, упрямо выпятив челюсть. – Мы ссоримся, Мик, и, блядь, в прошлом у нас было не все гладко. Но ты же понимаешь – это ничего не значит. Что имеет значение – это то, что мы всегда миримся. Ты приехал в Филли совершенно случайно, в тот же чертов квартал, в котором я живу, вся чертова вселенная пытается свести нас, и только ты продолжаешь отрицать это. Мы всегда возвращаемся друг к другу. Это любовь, Микки, я знаю, мы никогда не говорили об этом, но любовь – это единственное, что ты должен показать Мэлли.

- Слушай, чел, ты можешь быть счастлив с другим, – говорит Микки. Ему больно, каждое слово Йена затрагивает что-то внутри него. – Как насчет твоего прежнего ебаря, как там его, Скотт? Ты мог бы быть с ним или еще с каким-нибудь хреном, и это было бы лучше для тебя, чел.

- Если ты думаешь, что я в принципе могу быть с кем-нибудь еще, ты не услышал, блядь, ни слова из того, что я сказал.

Микки чувствует себя усталым и разбитым, он перевозбужден и взбудоражен, каждый его нерв, как оголенный провод. Микки сходит с ума, все, чего он хочет – это поцеловать Йена, перестать бороться с тысячей законов природы, которые, кажется, хотят, чтобы они были вместе так же сильно, как и он.

Однако он не уверен, что это поможет им сейчас. То, что сказал Йен, очень важно, но им нужно еще о многом поговорить, чтобы между ними наконец-то все наладилось. Они пытались избегать этого, снова и снова, каждый раз, когда они расходились и потом снова сходились, так и не поговорив по-настоящему. Только недомолвки. Обрывки злости, которыми они прикрывались, не желая высказаться откровенно.