Меланхолия. Стихи

Сквозь неба распоровшегося серость
просачивалась снега белизна.
Все засыпало и всему хотелось
не верить в пробужденье после сна.

Ломалось и хрустело под ногами

вчерашних луж нетвердое стекло.
Но нам воспрянуть духом помогали
слова о том, что время истекло.

Зима шагнула в город, как впервые,

минуя протяженный виадук.
Я видел вновь ее глаза слепые,
и впалость щек и узловатость рук.

На снег легла, как траурная лента,

тропа, запечатлев ее шаги.
Зима осталась, сжалившись над кем-то,
и всем земным законам вопреки.

«Не нарушай царящего молчанья…»

Не нарушай царящего молчанья,
где боль ясна. Я, кажется, готов
когда-нибудь, молчанье источая,
уйти по кромке белоречных льдов.
Со счета сбросить все ориентиры.
В чистовиках слова, в черновиках
слова, стирая клеточки-квартиры,
уйдут со мной. Останутся в веках
тела деревьев, исполины-зданья.
Запомни это, но не обещай
не забывать, как часто до свиданья
таит в себе зеркальное прощай.

«Реальность грустна: ты жив, а потом отпет…»

Реальность грустна: ты жив, а потом отпет,
и солнцем душа садится за горизонт.
Не важно, где жил и сколько десятков лет,
каких и когда стремился достичь высот.
Что ел на обед, как часто ходил смотреть
в туманную даль, которой за все прощен.
Но музыка дней твоих не воскреснет впредь
на клавишах тех, что могут звучать еще.
Я знаю, ты жил неспешно и не спеша
успеть – опоздать, найти – потерять, обресть
бесценную мысль, в которой так хороша
минута, что здесь пройдя, остается здесь.
Я знаю, ты жил в душе небеса храня,
как белый цветок, камыш, полевой вьюнок.
И грезил взлететь бескрылым, когда земля
начнет уходить стремительно из-под ног.

«Илот зимы на окнах вывел шрифт…»

Илот зимы на окнах вывел шрифт.
Наверное, так трудно – жить скорбя
о воле. Вновь скрежещет в доме лифт,
как будто возит смерть внутри себя.
Со временем я полностью привык
хранить в душевном сейфе все подряд.
Какой несуществующий язык
объединит слова, что в нем болят?

Спускает полночь с неба невода

на город, что к покою не готов.
И людям снится черная вода,
чешуи рыб и крылья мотыльков,
им снится свет серебряный, как ртуть,
как он скользит по черной той воде…
Ладони к свету страшно протянуть,
куда страшней – исчезнуть в темноте.

«Суфлеры, словно – сквозняки в метро…»