Мелья

В 1920 году была основана коммунистическая партия в Аргентине. В Чили с 1919 года действовала социалистическая рабочая партия, которую возглавлял Луис Эмилио Рекабаррен, за которым в 1922 году пошли наиболее революционные элементы, чтобы образовать коммунистическую партию. В 1919 году в сентябре на съезде коммунистических групп Мексики была создана партия коммунистов. В начале 20-х годов зашевелилось и студенчество. Первыми поднялись студенты одного из самых старых латиноамериканских университетов в аргентинском городе Кордове.

Созданные испанскими колониальными властями, латиноамериканские университеты были единственными центрами, где воспитывались национальные кадры интеллигенции. Искусственно отгороженные от национальной жизни, университеты ревностно следили за тем, чтобы не изменился их традиционный уклад жизни. Университеты были доступны только лицам знатного происхождения, и лишь с конца XIX века, когда начал зарождаться капитализм и когда потребовались не только адвокаты и медики (основные профессии, которые готовили латиноамериканские университеты), но также экономисты, инженеры, агрономы, геологи, аристократия попала в трудное положение, так как не могла обеспечить представителями своего класса национальные нужды. И потянулись в университеты сыновья мелких буржуа, торговцев, ремесленников. Они приносили «с улицы» мятежный дух новой эпохи.

В XX веке в университетах еще оставались порядки, установленные наместниками испанского короля и церковью. Но новые веяния прорывались сквозь древние, покрытые пылью средневековой схоластики стены. Прогрессивные идеи овладевали умами молодежи.

В основном требования студенчества сводились к автономии университетов, введению свободных посещений лекций, приближению студенческой жизни к жизни всей нации, улучшению методики преподавания.

В Гаванском университете толчком для начала активных действий студентов стала лекция аргентинского профессора Хосе Арсе в 1922 году.

В декабре того же года в Гаване проходил панамериканский конгресс медиков, одним из делегатов которого был этот профессор из Буэнос-Айреса. Бывший ректор столичного аргентинского университета, студенты которого одними из первых в Латинской Америке добились автономии, Хосе Арсе по просьбе кубинских студентов выступил перед ними. Актовый зал Гаванского университета был переполнен.

Ходили слухи, что сам лектор не славился прогрессивными тенденциями. Наоборот, аргентинским студентам стоило большого труда добиться своих прав, так как Хосе Арсе не очень их поддерживал, но когда студенты победили, ему не оставалось ничего иного, как пожинать славу победителя, чем он не замедлил воспользоваться.

4 декабря в своей лекции он рассказал об университетской революции в Аргентине. Может быть, сам того не ведая, профессор посеял в умах юных кубинцев семена, плоды которых через год пришлись не по вкусу кубинским правителям.

Двор Лавров (один из нескольких внутренних дворов) Гаванского университета тех времен — любимое место сборищ студенческой вольницы — бурлил, словно кипящий котел. Если правительство и слушать не хотело об автономии, то новый ректор Карлос де ла Toppe в какой-то мере разделял взгляды студентов, о чем он не побоялся заявить в своей «тронной» речи:

— Если вы мне поможете, университет на деле станет на циональным университетом — таковы были его заключительные слова.

Через несколько дней, 15 декабря 1922 года, в университете начались волнения. Поводом для них послужил конфликт, вспыхнувший на медицинском факультете между студентами и одним из профессоров. Делегация Федерации студентов Гаванского университета, в которую входил Хулио Антонио Мелья, отправилась к ректору с петицией, в которой они предлагали уволить профессора, ввести в совет университета представителей студенчества, назначить комиссию по чистке преподавательского состава, в корне изменить учебный процесс, привести в порядок хозяйство университета. Ректор согласился с этими требованиями, но совет отверг их. Самые консервативные профессора решили подать прошение о коллективной отставке, чтобы этим самым заставить правительство предпринять наступление на студентов.

10 января 1923 года в газетах появилось заявление Федерации студентов. Этот документ заставил призадуматься кое-кого из членов правительства: заявление было обвинением, брошенным в лицо президента и членов его кабинета. Это уже не было ребяческой шалостью, как обычно пытались объяснить бунтарство студентов. Заявление было политическим документом, с которым нельзя было не считаться.

12 января студенты битком набились в актовый зал университета. На почетных местах — ректор, профессора Энрике Хосе Варона, Лендиан, Диего Тамайо, Эусебио Эрнандес, Альфредо-Агуайо. Среди приглашенных были заместитель министра просвещения и даже начальник полиции Пласидо Эрнандес. Председателем собрания был избран студент Фелио Маринельо (президент Федерации студентов). Антонио Мелья — секретарем.