Мельин и другие места

— Допустим, — Альк упрямо мотнул головой. — Но дальше он пишет, что… — юноша поднял пергамент и прочитал вслух: — «…можно создать миниатюрную флюктуацию в Предвечном пламени, это вызовет турбулентное завихрение потока вокруг препятствия и породит резонансное колебание, которое станет само себя поддерживать», — отложив свиток, Альк воззрился на орленка. — Только не хвастай, будто понимаешь смысл этой фразы!

«Конечно понимаю,» — Соран излучил веселость. — «Это знает любой крылатый, хоть раз видевший смерч. Дорри говорит о камешке — маленьком камешке, который, будучи брошенным в текущую воду, порождает водоворот.»

Он распростер левое крыло над снегом, резко опустил его и поднял. Завихрение воздуха потянуло следом несколько маленьких воронок, снежная пыль разлетелась в стороны.

«Дорри пишет, что резонансное колебание внутри Предвечного пламени может нарушить тончайшее равновесие, в котором пребывает разум Эру, и он попросту расстворится — перестанет существовать,» — очень серьезно сказал орел. — «Это шанс для всех нас, даже для Валар, обрести наконец свободу.»

— Какую свободу?! — Альк схватил побратима за крыло. — А если вместе с Эру погибнет и все, что он создал?!

«Соран, передай ему!» — я подался вперед. — «Альк, Арда не может погибнуть, она материальна. Это островок, плывущий в потоке Предвечного пламени. Колебание породит небольшую волну, Дорри рассчитал даже сколько времени продлится эффект. Мы просто ничего не заметим — а воля, державшая всех нас в цепях, погубившая Нуменор, превратившая наш прекрасный мир в очаг непрерывной войны — эта преступная воля исчезнет навсегда!»

Орленок передал слова Альку и обернул ко мне голову:

«Я еще добавил, что нет более достойного подвига, если смертный, самый слабый из творений Эру, победит создателя, доказав всем свое право на свободу.»

«Молодец,» — я потрепал его по крылу. — «Хорошо сказано.»

Но Альк мрачно мотнул головой.

— В этом деле я вам не помощник. Соран, отнеси меня вниз, в долину. Я поеду в Гондор и стану скульптором. Буду жить, как полагается смертному.

Изумленный орленок моргнул и что-то сказал побратиму. В ответ, тот неожиданно вскочил и с силой топнул ногой:

— Не хочу! Я не хочу вас бросать! Это вы… — он запнулся и пару мгновений не мог говорить. — Ну зачем вам это?! Мы же прекрасно жили в пустыне, никому не мешали! Думаете, если вы совершите свой «подвиг»… — он пнул пергамент — …вам за это «спасибо» скажут?!

«Нас сожгут» — ответил я жестом.

Альк, сглотнув, уставился на меня.

— Юрми… — взмолился он. — Ты же эльф. Ты самый спокойный из нас, эльфы никогда не спешат. Ну скажи, ЗАЧЕМ вам это надо? Тебе мешает Эру? Или тебе?! — он обернулся к орлу.

«Знаешь, мои родители тоже спокойно жили и никому не мешали,» — сурово ответил Соран. В его глазах мерцал недобрый огонек. — «И родители Юрми. И наши дети, если мы успеем их завести — они будут недоумевать, за что весь мир ненавидит их отцов!»

Альк поник.

— Но ведь должен быть иной путь… — прошептал он едва слышно. — Зачем уничтожать? Зачем нести смерть? Одумайтесь, вы же не люди! Почему для вас нет иной дороги?!

«Укажи!» — я резко шагнул вперед. — «Укажи нам дорогу!»

— Я не знаю! — крикнул Альк. — Я не знаю верного пути! Мне ясно лишь, что ваш путь неверен!

Он схватил меня за руки.

— Юрми, так нельзя. Только не так. Это же чудовищно глупо! Как мы смеем называть себя разумными существами, если не видим ни одного выхода кроме звериного?!

Альк обратил блестящие от слез глаза к Сорану.

— Вцепиться в горло, убить любого, кто стоит на пути — так сделает зверь. Зверь! А мы не звери, мы не должны убивать!

Орленок грозно приоткрыл клюв.

«Ты слышал о Нуменоре?» — спросил он с такой яростью, что даже я вздрогнул.

Альк с трудом кивнул.

«Ответь: как назвать того, кто уничтожил Нуменор? Разумным? А? Разумным?!» — Соран смотрел на побратима с высоты своего роста. — «Я тебе скажу, как! Тех, кто истребляет народы, мы зовем чудовищами! И не смей оскорблять зверей сравнением!»

Он расправил крылья и схватил Алька громадной лапой за телогрейку. Я вскочил:

«Соран, не надо!»

«Не бойся, я просто отнесу его в долину и оставлю там,» — все еще гневно отозвался орленок. — «Потом мы за ним вернемся. Может быть.»

— Юрми! — испуганный Альк пытался вырваться. Соран что-то сказал ему и, прежде чем юноша ответил, рванулся в небо, взвихрив за собой снежную пыль. Крик Алька быстро пропал вдали.

4

Соран не возвращался целую вечность. Я нервно ходил по снегу, пару раз перечитал пергамент. Дорри, очевидно, был очень мудрым гномом, но даже его воля не выдержала подобного знания. А мы? Разве мы лучше? Мудрец, вникнувший в самые сокровенные тайны мироздания, не счел себя вправе перейти к действиям. Мы же всего лишь юнцы, дети трех незначительных народов, обученные полубезумным стариком и насмотревшиеся памяти орлов. Только час миновал с тех пор, как мы узнали секрет Дорри, а многолетняя дружба уже дала трещину… О, Элберет, что если мы и в самом деле не достойны? Что, если в стремлении к мнимой свободе, мы уничтожим нечто стократ более мудрое и лучшее, чем мы сами?!