Мэлис Крэш и Бешеные Тараканы

Уровень четыре третьих представлял собой интересную часть шедевра демонической архитектуры. Это я о том, что заурядные мозги не могли породить идею коридора, изгибающегося под совершенно неопределимыми углами. Но это было отнюдь не идиотизмом и даже не чистым украшательством, а всего лишь последствием постоянно действующего искривления по пятому измерению. Значит, я правильно решила не пользоваться лифтом – вряд ли там поместилось бы полное расписание пространственно-временных залетов в таких условиях. Немного поотвлекавшись при помощи глубоких мыслей о сдвинутом пространстве, я вернулась к уже сформировавшемуся в голове выводу. Вывод был простым до невероятия – надо было посмотреть еще и номер комнаты. Поскольку этот полезный совет, как всегда, опоздал, я постаралась убедить себя в том, что количество комнат на этаже конечно, и народ на экскурсию придет только через пару часов. Так что время есть.

Я осторожно посмотрела сквозь первую дверь. Для чьего-то, в данном случае и моего, удобства в начале коридора они располагались в шахматном порядке. В первой комнате разговаривали двое в черно-зеленой форме. Судя по обстановке, это была обычная «курилка», почти точно такая же, как и у нас в школе, только малость поменьше и с одним диваном вместо трех. Я слегка напрягла уши, но тут же перевела слух в нормальный режим – сотрудники обсуждали личные дела, а такое подслушивать неприлично. Да и бессмысленно. Во всяком случае, для меня информация лишняя.

Следующая дверь была закрыта от просвечивания. С многослойным смещением, что означало две вещи: крайнюю степень секретности и мощную головную боль (в прямом и переносном смысле) в том случае, если я попробую глянуть сквозь дверь. Стену также не забыли закрыть аналогичным способом. Я помянула про себя Контера и решила проверить, не проще ли будет просто открыть эту дверь. Оказалось, что на ней даже замка не было. Только определитель энергоматрицы на ручке. Выключенный, похоже. Или сломанный, потому что меня пропустил. Как известно – разгильдяй есть лучший друг… в данном случае благородного стремлениями демона, меня то есть. А в другом случае мог бы оказаться лучшим другом шпиона и диверсанта! Ну это так, к слову. Короче, за этой дверью оказался огромный зал, заполненный нормализаторами. Стационарными, естественно, которые на стеклянные гробы с подключенной аппаратурой похожи. Все они были заняты, на всех прокручивалась какая-то программа – синхронно включались и выключались разноцветные огоньки на панелях. Я понимала, что здесь проходит какой-то важный эксперимент, но нужно было проверить, не подложили ли случайно в один из «ящиков» – слово выскочило из памяти того самого нервного агента – конкретного товарища, который был нужен именно мне. Так что я заглянула в один из нормализаторов, пользуясь тем, что крышка у всех моделей обычно прозрачная.

Увиденное меня слегка потрясло. Конечно, это можно было понять и принять, но для меня данная мысленная работа была доступна лишь в теории, как выяснилось… Потому что, при виде девочки чуть младше меня самой, мой первый порыв был далек от приличествующего нормальному темному демону. Я с трудом убедила себя хотя бы взглянуть на программу – ведь была вероятность того, что в помещении проходил не бесчеловечный (во всяком случае, девочка ничем кардинально не отличалась от картинки в учебнике, озаглавленной «Человеческий ребенок женского пола») эксперимент, а простой процесс лечения каких-то проблем с энергообменом. В конце концов, девочка могла являться одним из дипломных проектов из «Цветов зла», вроде тех, которых Сулмор видела во втором центре.

Модель нормализатора оказалась из числа незнакомых мне, так что я пару минут потратила на поиск возможности проверить программу, а когда увидела весь перечень действий, мои глаза явно сравнялись размером с тарелками. На барабанной установке, уточняю на всякий случай. В таком состоянии меня можно было брать голыми руками… Но взяли одной рукой. Одетой в перчатку. За плечо.

–Что ты здесь делаешь? – голос был очень удивленным. Я обернулась взглянуть на его обладательницу.

–Ра… зве нельзя? – еле выдавила я. Чуть не проговорилась, что мне известно подлинное имя той, кого все знают как Темную, среднюю дочь Крэш… То, что это прозвище, понятно и ежику-дебилу, но имя Раэнах знают лишь незаконные обладатели ее памяти. – Открыто было, – я срочно сочиняла отмазку. – То есть, не заперто.

–Ты не ответила на вопрос, – обтянутые черной тканью пальцы чуть сжали мое плечо. У людей там, если биолог не врал, какой-то нерв проходит. Вероятно, у Темной уже привычка образовалась так держать собеседников – часто с людьми общается…

–Смотрю программу, – честно ответила я. Иногда лучше говорить правду, во всяком случае, так мне советовали. – И ничего не понимаю, – тоже правда, потому что смысл в просмотренном перечне действий на мой взгляд отсутствовал. Возможно, какая-то цель экспериментатором преследовалась, но проще было спросить у автора, чем самой разбираться.