Мэлис Крэш и философствующие камни

Мы выползли из здания и я поняла, что подсознание было куда правее сопротивляющейся совести. Снаружи было тепло и солнечно, так как никто сегодня не тренировался менять погоду в плохую сторону. Птиц заменяла все та же какофония, несшаяся из окон корпусов интерната. Причины ее возникновения были тривиальны. Все хотели наслаждаться хорошей погодой и любимой музыкой одновременно. Вкусы у всех были разные. Чтобы соседи не заглушали своей любимой музыкой вашу, вы, не собираясь сдаваться и применять наушники, включали свое воспроизводящее устройство на полную громкость, пока не переставали вообще воспринимать звуки. То же самое происходило и у всех остальных. Результат — зона шумового загрязнения почти километрового радиуса. Наше с Сулмор любимое место отдыха находилось за пределами этой зоны, где уровень громкости не достигал раздражающих вершин. Располагаясь в горизонтальном положении в полуметре от травы, я сообщила:

— Зря магнитофон не взяли. Сегодня здесь слишком тихо.

— Не меньше половины тех, кто обычно музыку слушает, сейчас другим заняты, — констатировала Сулмор. И верно: чтобы расслышать отдельные слова, почти не требовалось прилагать усилий. На полной громкости работало всего чуть больше двадцати магнитофонов. — Трудятся, бедные.

— А что ты хотела? — задала я риторический вопрос. До Сулмор это дошло, и она не стала вслух перечислять весь список своих желаний. — Сегодня, если честно, весь день какой-то ненормальный, — я перевела стрелки разговора на тридцать градусов.

— А началось все еще вчера, — подхватила Сулмор. — Когда оборотни с шестого курса до полуночи хором выли «Can’t fight the moonlight»[24] под окнами.

— Ты слышала? — удивилась я. — Ты же спала вроде?

— С таким звуковым сопровождением разве заснешь? — интонации Сулмор ясно показывали, что не стоит отвечать на этот вопрос. — У них такой ультразвук, что любую антизвуковку пробивает, как фанеру.

— Ну ладно, нам еще повезло, — примирительно сказала я. — У них, по крайней мере, слух есть. Не то что у меня.

— А ты уверена, что тебе правду сказали? — опрометчиво спросила Сулмор. — Нет, сейчас петь не надо, но я все-таки считаю, что Готмог, то есть Нээре, тебе на ухо не наступал.

— Ладно, только не надо напоминать, — скривилась я. — Я знаю, что ты мне лучшая подруга и критиковать меня не будешь, но я и сама все отлично знаю. В том числе и свои откровенно слабые стороны.

— Так, кто тебя опять доставал? — валявшаяся в тени Сулмор привстала.

— Никто, — ответила я. — То, что у меня теневое зрение[25] почти не действует — это правда, а за правду я не убиваю.

Вообще-то желание такое часто возникает, но я по крайней мере могу сдерживаться, а Сулмор сразу пойдет раздавать направо и налево удары ногами, как только услышит «слепая ярость[26]», если я ей пожалуюсь. Она вообще очень щепетильно относится к высказываниям, затрагивающим честь и достоинство ее семьи и лучших друзей.

— А стоило бы. Как темные, имеем полное право тренироваться, — пожала плечами Сулмор.

— Тебе не надоело решать все проблемы с помощью силы? — поинтересовалась я. — Есть же и другие способы, и у тебя неплохо получается. Как ты сегодня Энвина отбрила, а?

— Скучно, — ответила Сулмор. — Слишком неинтересно, никакого морального удовлетворения. Да и не со всем можно так разбираться, до многих элементарно не доходит. Это как со смерчем бороться при помощи пылесоса.

— С каким смерчем? — спросила я, не сразу сориентировавшись в интересной аллегории.

— Вот с этим, — показала пальцем Сулмор. И тут до нас обеих дошло, что никакой это не смерч, вызванный кем-то практикующимся в погодной магии, а замаскированный под него выброс энергии невероятной силы. Сулмор среагировала быстрее: — Блин! Эту валарщину надо срочно остановить!

— Окей, я со всем разберусь, — я встала с воздушной лежанки и мысленно засучила рукава. В этом момент мне достаточно сильно хотелось убрать помеху своему отдыху как можно быстрее. И так сплошные проблемы, а тут еще эта гадость. Гадость поддаваться мне отказывалась. Сулмор рванулась помочь, но я мысленно просигналила: «Не надо!» и усилила натиск. Выброс медленно схлопывался. Вернее, это он должен был схлопываться, а вместо этого начал менять свою структуру. Я вслух проорала:

— Сулмор, беги найди кого-нибудь из старших, я эту хрень задержу!