Мелкие неприятности супружеской жизни

Пусть, однако, параграф, посвященный раздельным спальням, – параграф немногословный, который многие супружеские пары дополнят самостоятельно, – послужит пьедесталом величественной фигуре Ликурга, древнего законодателя, которому греки обязаны самыми глубокими мыслями о браке[406]. Да сумеют грядущие поколения постичь смысл его системы! И если современные люди чересчур вялы для того, чтобы воплотить ее в жизнь, пусть они хотя бы напитаются могучим духом этого превосходного законодательства.

§ 3. Одна общая постель

Однажды декабрьской ночью великий Фридрих[407], взглянув на небо, усыпанное звездами, чей яркий и чистый свет предвещал суровый мороз, воскликнул: «Нынешняя погодка принесет Пруссии немало солдат!..»

Эта фраза короля указывает на главное неудобство, каким чреват обычай спать в одной постели. Наполеону и Фридриху пристало уважать женщину в зависимости от числа ее детей, но мужчина, одаренный талантом супруга, должен следовать советам Размышления XIII и видеть в зачатии ребенка не что иное, как способ обороны, которым следует распоряжаться с умом.

Чтобы прояснить смысл этого замечания, пришлось бы проникнуть в тайны, которые муза Физиологии разгадывать стыдится. Она дала себе зарок входить в супружескую спальню лишь в те часы, когда спальня эта пуста; что же до любовных забав, их вид покрывает щеки нашей недотроги краской стыда.

Поскольку муза именно в этом месте книги зарумянилась, как юная дева, и поднесла белые руки к глазам, чтобы смотреть на все, что творится кругом, только сквозь свои тонкие пальцы, она воспользуется этим припадком стыдливости и выбранит наши нравы.

В Англии супружеская спальня – место священное. Доступ туда открыт только самим супругам; говорят даже, что не одна леди стелит постель собственноручно. Отчего же должно было случиться так, что из всех заморских маний мы презрели именно ту, что исполнена прелести и тайны и могла бы прийтись по вкусу всем чувствительным душам на континенте? Женщины деликатные осуждают бесстыдство, с каким французы допускают посторонних в святилище брака. Что же до нас, если мы выступили непримиримыми противниками женщин, выставляющих напоказ свою беременность, то наше мнение на сей счет угадать нетрудно. Если мы хотим, чтобы холостяки уважали брак, женатым мужчинам следует уважать чувства мужчин неженатых и не распалять их понапрасну.

Надо признать, что мужчина, всякую ночь укладывающийся в одну постель с женой, может показаться самым дерзким фатом.

Найдется немало мужей, которые спросят, как осмеливается человек, притязающий на усовершенствование брачных установлений, предписывать супругу образ жизни, который неминуемо погубил бы любовника.

Тем не менее доктор брачных наук и художеств настаивает на своем.

Во-первых, если только муж не решится вообще никогда не ночевать дома, ничего другого ему не остается, ибо об опасностях, которыми чреваты две другие системы, мы уже предупредили. Итак, нам предстоит доказать, что описываемый способ сулит супружеской паре, подошедшей к порогу, за которым ее ждет Минотавр, больше выгод и меньше невыгод, чем два предыдущих.

Из наших замечаний касательно двух кроватей, стоящих в одном алькове, мужья могли извлечь вывод, что они, так сказать, обязаны всегда быть пылки ровно в той же степени, что и их гармонически организованные жены: между тем это совершенное равенство ощущений, как нам кажется, достигается довольно естественным образом, когда оба супруга пребывают под защитой одного и того же белого льняного покрова, а это – преимущество нешуточное.

В самом деле, если вы с женой спите рядом и ваши головы покоятся на одной подушке, вы без труда можете во всякое время выяснить, насколько сильной и пылкой страстью объята ваша благоверная.

Человек (мы имеем в виду человеческие существа обоего пола) всегда имеет при себе документ, ясно и безошибочно оповещающий о степени его чувственности. Этот таинственный гинометр – не что иное, как человеческая ладонь. Из всех наших органов рука первой выдает наши чувственные склонности. Хирология – пятый труд, сочинение которого я завещаю потомкам, теперь же коснусь лишь тех сторон этой науки, что имеют самое непосредственное отношение к предмету моего разговора[408].