Мелкие случаи из личной жизни

Толика разрывало от противоречивых чувств, и это мучило больше всего. Папа был плохой и стал хороший? Но мама теперь его боится в сто раз больше, чем раньше, когда Толик был ему до лампочки. Боится, но не запрещает пойти с ним в цирк, погулять, даже сходить в кафе. А может и в гости разрешит, если попросить. Разрешает, голос спокойный, но видно же, что она вся трясется от ужаса. Почему? Толику приятно, что отец вдруг стал им интересоваться. Значит, признал, что его сын хороший, умный, достойный. Им можно гордиться. Да и папой таким можно, наверное, гордиться. Вот у Вовы из их класса папа — владелец двух десятков цветочных палаток. Считается богачом. За Вовой приезжает охранник на джипе. Вова этим задается. У Аси папа тоже богатый, правда, бывший бандит, но ничего, Ася им очень гордится. А Толин папа богаче их всех вместе взятых. Он это знает, потому что как-то подслушал мамин разговор с бабулей на хуторе. Мама объясняла: «Конечно, не Абрамович, но...» Бабуля пыталась узнать, на чем он делает деньги. Мама посоветовала ей вспомнить фильм «Красотка». «Он занимается примерно тем же, чем там занимался Ричард Гир. С поправкой на российскую специфику». Толик не поленился, посмотрел этот фильм. Туфта, конечно. Розовые слюни для девчонок. Но кое-что становится понятно. Выходит, таких, как родители Аси и Вовы, его папа может купить и продать, даже не заметив. Интересно, а такие богачи вообще ходят в цирк? Или он туда идет исключительно чтобы сделать сыну приятное? Спросить бы маму, но у нее при разговоре о папе делается такое лицо! Вся она как будто внутренне замирает. Не как статуя, а как тигр перед прыжком. А потом никак не может отойти. Все-таки, что он ей сделал? В сериалах, которые бабушка Полина смотрит по телеку, женщины не могут простить мужьям измены. Но Толик инстинктом чувствовал: здесь что-то другое. Из тех же сериалов он уяснил: измену невозможно простить, когда есть любовь. А мама папу не любит. И, судя по всему, никогда не любила, даже когда была за ним замужем. Это он тоже подслушал. Мама на кухне разговаривала с Линой, думая, что он играет на компьютере. Рисовалась такая картина. Сначала она к нему хорошо относилась, даже замуж вышла. А потом что-то такое о нем узнала, испугалась, схватила ребенка, то есть Толика, в охапку, и убежала куда глаза глядят. С тех пор боится и ненавидит. Но сказать, в чем причина, не хочет. Или не может. Тут уже детектив получается. С другой стороны, не отказываться же от цирка и мороженого, особенно если не запрещают? Может, папа подарит что-то ценное? Например, новый навороченный геймерский компьютер, раз уж он такой богатый?

В общем, от всех этих чувств и мыслей можно было с ума сойти. Оставалось плыть по течению, ни на что особо внимания не заворачивая. По принципу «дают — бери, бьют — беги».

Дома он довольно быстро перетащили из машины все, что привезли. На что бабушка не преминула нравоучительно заметить: «Если дружно работать, смотри, как все быстро получается». Потом Татьяна отправилась на кухню разбирать продукты, а Толик созвонился с Денисом, договорился, что тот к нему придет, и стал в ожидании друга бессмысленно болтаться по квартире. А так как пока делать ему было нечего, он заметил, что мать сунула в карман мобильный. Значит ждет звонка. Бабушка Полина ходит с поджатыми губами и не разговаривает с мамой, а обращает свои реплики в воздух. Значит, сердится.

Потом пришел Денис, они ушли играть, и пришлось наблюдения прекратить.

Телефон зазвонил сразу, как только Татьяна усадила всех обедать. Звонил, естественно, Сергей. Она ждала этого звонка всю первую половину дня, и вот теперь, в три часа, когда она уже собиралась звонить сама и спрашивать, что стряслось... Все уставились на нее, даже Дениска, которому уж точно нет дела до того, кто звонит маме его лучшего друга. Пришлось извиниться и уйти к себе. Сергей. Как ни в чем не бывало спрашивал, когда она к нему придет. Нужно ли ее встречать у подъезда, или достаточно сообщить код и номер квартиры. От торжественной встречи во дворе Татьяна отказалась, пообещала прийти часа через полтора. Надо же нормально пообедать, если начала. Может, ей показалось, но в трубке раздался вздох облегчения. Торопиться явно не следовало. Может, полтора часа еще мало, надо было сказать два с половиной? Она вернулась в кухню, доела, убралась, и только тогда пошла приводить себя в порядок. В результате прошло не полтора, а все два часа, когда она позвонила в квартиру своего возлюбленного.