Мелкий бес

Скучаев. Так-с, так-с… А впрочем, что же это мы сухопутный разговор делаем… Пойдемте посидимте на террасе, чего-нибудь выпьем да закусим. Вот там Андрей Петрович сидит, он нам что-нибудь под рифму скажет. (Идут с Передоновым на террасу ресторана). А вам бы в другое ведомство перейти следовало.

Передонов. В какое же ведомство? Если бы у меня протекция была.

Скучаев. Хоть бы в духовное, например. Андрею Петровичу, наше нижайшее. (Здоровается с Тишковым).

Тишков. Слышу приятные слова, идет городской голова. Якову Аникиевичу нижайшее почтение, просим принять наше угощение. Желаю здравия г-ну учителю, лености гонителю, шалунов мучителю. Эй, малый…

Скучаев. Постой, постой, хлеб-соль вместе, водочка врозь. Малый, подвинься-ка ты ко мне. (Тихо заказывает что-то официанту: тот уходит и через некоторое время возвращается с водками и закусками). Так вот, Ардальон Борисыч, в духовное бы вам. Если взять духовный сан, то священник из вас вышел бы серьезный, обстоятельный. Я могу посодействовать. У меня есть преосвященные хорошие знакомые.

Передонов. Нет, я не хочу в попы, я ладану боюсь. Меня тошнит от ладана, и голова болит.

Скучаев. В таком разе в полицию тоже хорошо. Поступите, например, в становые. На вас, позвольте узнать, какой чин?

Передонов. Я статский советник.

Тишков. Статский залихватский, выпьем.

Скучаев. Вот как… Скажите, какие вам большие чины дают. И это за то, что ребят обучаете?

Тишков. Ребят обучаете и чины хватаете.

Скучаев. Скажите, что значит наука. А впрочем, хотя по нынешним временам иные господа нападают на науку, а без науки не проживешь. Вот я сам, хоть только в уездном учился, а сына в университет направлю.

Тишков. Направляет сына к получению чина, вот и выпить причина.

Скучаев. Через гимназию, известно, почти силком ведешь прутом, а там и сам пойдет. Я его, знаете, сечь никогда не секу.

Передонов. Жалеете его.

Скучаев. Нет, зачем баловать. Как только он у меня заленится или как в чем проштрафится, возьму его за плечи, подведу к окну, там у нас в саду березы стоят. Покажу ему березу. Это, говорю, видишь? Вижу, папенька, вижу, говорит, больше не буду. И точно, помогает, заправится мальчуган, будто его и в самом деле постегали. Ох, дети, дети…

Тишков. Есть дети, что хорошо и без плети. Учитель, по этакой причине выпьем.

Передонов. Я еще одну выпью, только мне уж пора идти. Скучаев. Не торопитесь, посидите.

Тишков. Посидите, компанию поддержите.

Передонов. Нет, мне пора.

Тишков. Ему пора — ждет сестра.

Передонов. У меня дела.

Тишков. У кого дела, тому от нас хвала.

Скучаев. Не смею задерживать.

Передонов уходит.

Скучаев (Тишкову). Зря болтают на человека…

Тишков. Зря болтают, правды не знают.

Скучаев. Он ничего, парень душевный, и выпить не дурак. Тишков. Если выпить не дурак, значит, парень так и сяк. Скучаев. А что с мамзелью вяжется, так это что же? Тишков. От мамзели клопы в постели.

Скучаев. Кто Богу не грешен, царю не виноват.

Тишков. Все грешим, все любить хотим.

Скучаев. А он хочет грех венцом прикрыть.

Тишков. Грех венцом прикроют, подерутся и завоют.

Скучаев. Как он ко мне подошел, я было думал, будет в долг просить: дал бы, но не больше полутораста. А впрочем, не просил. Тишков. Денег не просил, деликатно укатил.

Скучаев. А впрочем, ровно бы мы с ним из пустого в порожнее переливали. Беда с этими учеными — не поймешь их; в книгах-то ему все ясно, а вот как из книги нос вытащит, так и сам завязнет, и других завязит.

Тишков. Сам завязнет и других соблазнит.

Скучаев. А не пора ли к домам?

Тишков. Вы по домам, и мы по вашим стопам.

Скучаев подзывает официанта, расплачиваются и уходят. Передонов, возвращаясь из-за беседки, встречается с городовым, который лениво плетется по аллеям. Передонов вздрагивает, так что чуть-чуть не роняет папиросы, которую собирался закурить. Робко подходит к городовому.

Передонов. Г-н городовой, здесь можно курить?

Городовой. То есть, ваше благородие, это насчет чего? Передонов. Папиросочку, вот одну папиросочку, можно выкурить?

Городовой. Насчет этого никакого приказания не было.

Передонов. Не было?

Городовой. Никак нет, не было. Так что, господа, которые курят, это не велено останавливать, а чтобы разрешение вышло, об этом не могу знать.

Передонов. Если не было, так я и не стану. Я — человек благонамеренный. Я даже папироску брошу. Ведь я — статский советник. (Комкает папиросу, бросает ее на землю и поспешно отходит от городового).

Из-за угла беседки слышится блеющий смех Володина. Володин догоняет Передонова.