Мелкий Шрифт (ЛП)

— Убедиться, что я сделаю своего дедушку счастливым. — Он снова хмурится. Неужели ему ненавистна мысль о необходимости на кого-то опереться?

— Я понимаю. На тебя давит этот проект.

— Ты даже не представляешь, — ворчит он себе под нос.

— Почему ты не нанял кого-то еще, чтобы помочь мне?

— Я думал об этом, но не захотел.

— Почему?

— Потому что здравый смысл покинул меня.

— Или я тебе понравилась. — Я изо всех сил стараюсь не улыбаться, но у меня ничего не получается.

— Определенно нет. В то время ты казалась мне странно раздражающей и слишком милой.

Я наклоняюсь над журнальным столиком и толкаю его плечом. — Эй! Нет такого понятия, как слишком милая.

— Бывает там, откуда я родом.

— И что это за место?

В его глазах отражается достаточно отвращения, чтобы вызвать у меня тошноту. — Место, где люди слишком ярко улыбаются или слишком мило разговаривают, потому что у них есть все намерения использовать это против меня. В этом, черт возьми, вся причина моего цинизма в первую очередь.

— Это звучит ужасно.

— Я уверен, что ты бы ужаснулась, узнав, что за люди скрываются за жемчужными воротами парка. Дримленда — это действительно какая-то фантазия. Как будто все это чертово место не тронуто реальным миром.

— Расскажи мне о том, с чем тебе пришлось тогда столкнуться. Помоги мне понять, почему ты такой, какой ты есть.

Его кулаки сжимаются на кофейном столике. — Ты действительно хочешь знать?

Я киваю.

— Хорошо. Но там нет ничего красивого.

— Правда обычно некрасива.

Он моргает. Его взгляд переходит с моего лица на его сжатые кулаки, где он неоднократно разжимает и сжимает их.

Он вздыхает после минуты молчания. — Мой первый настоящий вкус отбросов общества начался в колледже, когда случайная девушка пригласила меня к себе в общежитие после вечеринки.

Мой аппетит переходит в тошноту при упоминании о том, что он был с кем-то еще.

— Раньше я имел дело только с типичными глупыми подростковыми вещами — люди использовали меня ради частного самолета или поездки в Кабо.

— О да, типичные вещи.

Он улыбается самой грустной улыбкой, прежде чем она исчезает. — Ну, там, откуда я родом, люди использовали меня на протяжении всей моей жизни, но это никогда не переходило в нечто незаконное, пока я не стал взрослым. Колледж стал для меня открытием. Я потерял девственность, когда меня без ведома снимали на скрытую камеру. Моему отцу стоило больших денег замять этот вопрос до того, как она обратиться в СМИ с этой записью.

Еда, которую я ела, не очень хорошо сочетается с его признанием. — Ты серьезно? Это отвратительно! Зачем тебе нужно было с ней расплачиваться? Это она виновата.

— Потому что я не собирался рисковать. Подобная запись могла бы стать разрушительной, если бы вышла наружу, поэтому мы заплатили ей, чтобы она молчала и передала ее.

Я ничего не могу сделать, кроме как уставиться на него.

Он издает горький смешок. Я никогда не слышала этого раньше и надеюсь, что больше не услышу, потому что все мое тело леденеет до костей. — Это был только мой первый опыт. Колледж был полон дерьма, но даже это было скромно по сравнению со взрослой жизнью.

— О Боже. Есть вещи хуже шантажа? — Серьезно, я думала, что деньги означают безопасность, но в реальности они только еще больше усложняют жизнь.

Он кивает. — Я сталкивался со всем этим. Женщины прокалывали запечатанные презервативы булавками, когда думали, что я не смотрю. Кто-то пытался накачать меня наркотиками в баре. Был один ти..

Я машу рукой. — Как ты можешь говорить об этом, как будто это тебя не беспокоит?

Он хмурится. — Потому что я дошел до того, что научился ожидать этого от других людей. Тебя не может беспокоить то, что ты уже предвидишь.

— Я думала, что такие вещи случаются только в кино. — Я не знаю, что вызывает у меня большее отвращение: мысль о Роуэне с другой женщиной или женщина, пытающаяся целенаправленно заманить его в ловушку с ребенком.

— Я лишь поверхностно изучаю ситуацию. Каждая ситуация была для меня уроком, способом доказать, что мои братья были правы в том, что люди — дерьмо.

Мои губы раздвигаются. — Как ты выжил, когда роc в таком месте?

— Потому что ты либо подчиняешься воле монстров, либо легко становишься добычей.

Я дважды моргаю, ожидая конца шутки, но челюсть Роуэн остается плотно сжатой.

— Поэтому ты солгал? Потому что ты так привык к тому, что люди поступают с тобой точно так же?

Вот оно. Правда лежит прямо перед нами, ожидая его подтверждения.

— Я поступил так, потому что считал себя оправданным. У меня не было причин доверять тебе, и я никогда не думал, что буду чувствовать все это.

— Чувствовать что?

Он поднимает очки и трет глаза. — Я обязательно все испорчу.

Я выпускаю дрожащий вздох. — Ладно, постарайся сделать все возможное, чтобы этого не произошло.

Он отодвигает от себя тарелку. — Моя первоначальная причина поговорить с тобой была эгоистичной и жестокой. Мне было интересно выяснить, что ты за человек. Я искренне считал тебя мошенницей и хотел доказать свою правоту.

Его слова причиняют боль. Я думала, что его намерения могли быть неуместными, но милыми, но эта альтернатива — наихудший сценарий.