Мелкий Шрифт (ЛП)

— Мне жаль такого человека, как ты, который вырос в окружении стольких жестоких людей. Мне действительно жаль.

Его верхняя губа кривится. — Не зря мы живем под девизом «Деньги превыше морали».

— Есть два способа стать богатым в жизни, и один из них не имеет ничего общего с банковским счетом.

— Теперь я это понимаю. Понимаю благодаря тебе.

Мое сердцебиение учащается, сильнее ударяясь о грудину, как будто хочет сказать Роуэну, что тоже его слушает.

Его глаза остаются прикованными к моим. — Я думал, что ты будешь вымогать у меня деньги после того поцелуя. Часть меня ожидала этого, хотя бы для того, чтобы доказать, что ты такая же эгоистка, как и все мы. Потому что как ты можешь не хотеть вымогать у меня деньги, если ты подвергалась давлению с моей стороны. Временами я даже думал, не попытаешься ли ты сделать что-то еще, чтобы только усугубить проблему.

— Это печально, Роуэн. Я же сказала тебе, что не буду этого делать.

— У меня не очень хорошая история доверия.

— Да, я понимаю. — И от этого мне чертовски грустно.

Я шла сюда, ожидая, что не поведусь ни на что, что скажет Роуэн, потому что в своей голове я думала, что ничего не будет достаточно хорошим. Но эта реальность… она трагична. То, какой жизнью он жил до этого момента, вызывает тревогу. Я бы предпочла быть бедной и счастливой, чем богатой и несчастной в любой день года.

— Ты доказывала, что я ошибался каждый раз, когда говорила со мной. Ты даже не знала, кто я такой, и была готова заставить меня почувствовать, что я для кого-то важен.

Вся моя решимость рушится передо мной, как карточный домик.

— Я гордился тем, что составлял для тебя рисунки. Я чувствовал себя счастливым, делая счастливой тебя. — Его голос срывается, и я чувствую, как звук проникает прямо в мое сердце.

Его глаза находят мои. — Когда я узнал тебя получше, мои самые глубокие подозрения подтвердились совершенно по-другому. Ты гораздо больше, чем показываешь, но в том смысле, что это делает тебя бесценной.

Бесценной? Не смей плакать, Захра.

— Ты бескорыстна, заботлива и готова пойти на все, чтобы помочь окружающим. Ты бесплатно учишь детей, а сварливому старику приносишь хлеб и печенье. И эгоистичная часть меня хотела украсть эту частичку для себя. Ты напоминала мне о том, каково это — не чувствовать себя чертовски одиноким все время, и я не хотел потерять это.

Что, черт возьми, я должна на это ответить? У меня нет шансов, потому что Роуэн продолжает говорить.

— Я принял твою доброту как должное и злоупотребил твоим доверием. Так что за это я прошу прощения.

Я смахиваю слезы. — Что заставило тебя признаться?

— Я не мог продолжать притворяться после нашего дня в Дримленде. Я пристрастился к тому, что ты заставляла меня чувствовать, до такой степени, что не мог найти способ сказать тебе, кто я на самом деле. Я боялся и не хотел, чтобы это закончилось. Поэтому, вместо того чтобы признаться, я нашел способ проводить время с тобой в роли Роуэна, целенаправленно забирая все твое внимание в роли Скотта. Это была глупая идея. Это было несправедливо с моей стороны, но я не жалею ни о чем, кроме того, что причинил тебе боль.

Появляется влага, наполняя мои слезные протоки. Я никогда не слышала, чтобы Роуэн так много говорил, и понимаю, что это такой позор. То, как он говорит… это прекрасно. Он заставляет меня чувствовать себя красивой. Не поверхностной, а такой, которая заставляет меня гордиться тем, кто я есть. Так, что я думаю, что он заботится прежде всего о моей душе.

Может быть, он и солгал, но его намерения стоящие за продолжением этой фантазии, что мне хочется плакать по нему. Что это за человек, который настолько одинок, что охотно переписывается с кем-то под псевдонимом?

Тот, кто отчаянно хочет, чтобы его любили в ответ.

Мое горло сжимается. — А как же программа для приятелей?

Он стонет. — Боже. Я покажусь сумасшедшим.

Уголки моих губ подтягиваются. — Может быть, мне нравится твой вид сумасшествия.

И я действительно это имею в виду. Все лучше, чем ледяная внешность, которую Роуэн демонстрирует всему миру.

— Это я украл все бумажки, кроме одной, потому что не хотел, чтобы у кого-то был твой номер.

У меня отвисла челюсть. — Ты что? — Вот дерьмо. Как далеко все это зашло?

Он снимает очки и проводит рукой по лицу. — Когда ты поймала меня, я разозлился на себя за то, что чувствовал себя так глупо, и выместил это на тебе. Но потом, когда я появился на собрании, я понял, что ты пытаешься сделать для таких людей, как твоя сестра. На первую встречу я пришел из чисто эгоистических соображений, но я остался, потому что мне нравится Ани. Она заставляет меня смеяться, и она милая, как и ты.

Мои ресницы становятся влажными от непролитых слез. Ни один нормальный мужчина не стал бы красть все бумажки с моим номером, если бы ему было не все равно. И то, как он говорит об Ани… Это так просто, но это значит для меня весь мир. Это все, чего я хотела от Лэнса, но в чем мне было отказано.

Мое колотящееся сердце, кажется, вот-вот вырвется из горла.