Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

После продолжительной поездки домой я чувствовал себя не самым лучшим образом. Усталость охватывала сознание целиком и полностью, но я не мог позволить себе такую роскошь, как банальный сон. Меня ждала встреча с отцом, который оставил на голосовой почте достаточно красноречивое сообщение, которое я не смог проигнорировать. Когда я завез Леру домой и отправился в главный офис, на часах было около шести вечера. А я с утра в топку так ничего и не закинул. Этому мой желудок противился, как мог, и мне пришлось потратить около получаса, чтобы перекусить фаст-фудом, от которого, обычно, меня воротило, но, так как альтернативы у меня не было, пришлось довольствоваться тем, что было под рукой. В целом, в кабинет отца я вошел без четверти семь и сразу же попал под раздачу.

— Максимилиан, твоя пунктуальность оставляет желать лучшего. В котором часу мы договорились о встрече? — требовательно, с нотами раздражения в голосе вопросил отец.

— В шесть, — плюхнувшись на кресло напротив стола, бросил я.

— Думаешь? Так, значит, мои часы спешат? — иронично произнес он, указывая на свои швейцарские часы.

— Смешно, — цокнув, ответил я.

— Тогда позволь спросить: где ты был?

Вопросительно вздернув брови, я потер переносицу большим и указательным пальцами и с вызовом посмотрел на отца.

— А с каких пор я обязан отчитываться?

— Ты совершенно неуправляемый! — неожиданно рявкнул мужчина, бросая на стол папку с бумагами. — Читай.

Я развел ладони в стороны и принялся изучать содержимое папки. Бегло пробежавшись по печатным строкам глазами, я вынес для себя ошеломляющую информацию, которую совершенно не хотел признавать. В моих руках был контракт по баскетболу продолжительностью на пять лет игры в высшей лиге с первым звеном моей команды. Он содержал в себе массу пунктов, в которых были указаны условия, необходимые для подписания контракта. Одним из таких условий было полное посвящение себя игре и тренировкам, исключающее другие занятия, в том числе и дневную учебу. По дополнительному договору можно было рассмотреть заочную форму, но никак иначе. Также требовались отказ от всех вредных привычек и прохождение специальной медицинской комиссии. Далее было только веселее. Контракт требовал разорвать отношения с постоянными партнерами, так как это лишний стрессовый фактор, который негативно влияет на игрока, а, соответственно, на саму игру и ее результат. В исключение попадали только семьи. Еще одним условием было посещение спортивного лагеря по месяцу раз в полгода для улучшения командного духа и общей физической подготовки. Далее была еще масса пунктов, содержание которых также не вызывало никаких положительных чувств.

— Что за бред? Откуда это? — озадаченно спросил я.

— Это, сын мой, контракт, к которому ты так рьяно шел все это время. Дать ручку подписаться? — саркастически произнес отец.

— Это не контракт, это ересь, — подрываясь с кресла и упираясь ладонями в стол, грубо отчеканил я.

— Если бы ты приехал вовремя, то мог бы сам поговорить с представителем высшей лиги, а так, извини, его время вышло, — наливая виски в пустой бокал, произнес мужчина, не удостоив меня и взглядом.

— Да на такие условия никто не согласится.

— Я бы не был так категоричен. На последней странице есть бланк, на котором обозначены игроки, готовые дать свое согласие. Можешь ознакомиться.

Быстро перелистнув страницы, я убедился в сказанных отцом словах и, выругавшись про себя, отбросил папку в сторону, впиваясь пальцами в волосы. Какого дьявола?! Как?! Как кто-то мог на это согласиться?! Я не верил своим глазам! Просто не хотел в это поверить. Среди согласившихся были не только ребята Князя, но и мои, в том числе и Сокол. И я совершенно не понимал этого. Хорошо, хоть Кирилл воздержался от ответа, но он наверняка ожидает моего решения. А я… а я не мог это подписать. Не потому, что это будет каторгой. Я привык к тренировкам и привык выкладываться. Хоть и осознавал, что требовать будут по максимуму и усилий придется приложить немерено. Но расстаться с Лерой… Для меня это будет ударом ниже пояса, и вряд ли я спокойно смогу это перенести, даже ради мечты.

— Выскажешь свое мнение? — с издевкой в голосе спросил отец.

— Ты же понимаешь, что я не могу это подписать.

— Отчего же? Мне казалось, ты стремился к этому всю свою сознательную жизнь. Или я не прав?

— Прав, — через силу выдавил я из себя, гневно взирая на ухмыляющегося мужчину.

— В таком случае, у меня есть к тебе встречное предложение.