Мелькнул чулок

– Угу, – улыбнулась Марго. – Но должна признаться, что очень рада вернуться. Похоже, во мне совсем не осталось любви к деревне, папочка. Всего несколько дней в Айове – и ужасно устала. Когда, и если, наконец, я получу диплом, попрошусь на работу в Калифорнийский или Нью-Йоркский университет, если, конечно, меня возьмут. – Марго порывисто сжала руку Дэймона. – Так или иначе, хорошо пропутешествовать полторы тысячи миль и больше никогда не уезжать из дома.

– Вот это верно, – пробормотал Дэймон. – Знаешь, ведь именно здесь ты нужна и необходима. Кроме того, тебя ждет гора работы! Клянусь Богом, съемочная площадка без тебя превратилась в психушку!

Марго отказалась ужинать в ресторане, объявив, что приготовила для Дэймона сюрприз. Он слышал, как она чем-то шуршит и звякает на кухне. Пока Дэймон пил, Марго успела сделать ароматное жаркое в горшочках, очевидно, по фамильному рецепту. К жаркому Марго подала свежие кабачки с полей Айовы, а в заключение появился домашний торт с пряностями, окончательно потрясший Дэймона.

– Ну как? – спросила Марго после того, как все было съедено.

– Невероятно, – охнул он. – Детка, я не знал, что ты способна на такое!

– Это все, что я умела готовить, пока не поступила в школу Кончиты. Жаркое в горшочках – фирменное блюдо нашей семьи, а торт – специальность тети Уинни.

– Думаю, твоя тетя Уинни просто прелесть, – просиял Дэймон. – Знаешь, я уже двадцать или тридцать лет не ел торта с пряностями. У меня когда-то была подружка, которая делала его из готовой смеси. Конечно, не то, что твой, но в те времена он казался таким вкусным!

Марго с очаровательной капризной улыбкой в зеленых глазах взглянула на Дэймона. За окном быстро сгущалась тьма, и свет свечи придавал ее коже темно-золотистый оттенок.

– Какая она была? – спросила Марго.

– Кто?

– Эта женщина, твоя подружка.

– Ах, кто помнит? – пожал плечами Дэймон. – Актриса. Это было в бурные дни моей юности. Мы стали любовниками – ненадолго. Она происходила из простой семьи, из какого-то городка на Среднем Западе. Но уже тогда она была настоящей шлюхой. После этого никогда не встречались. Думаю, она вышла замуж за одного из столпов общества или содержит бордель. Для баб ее типа это одно и то же. Подобных ей часто можно встретить в театре.

Но тут Дэймон почему-то нахмурился.

– Странно, – признался он, помолчав, – между нами, конечно, не было ничего серьезного. Но оказалось, она хочет запустить в меня коготки. Я, конечно, просто высмеял ее, и не очень-то старался скрыть это. Для меня она была всего-навсего… ну, сама понимаешь.

Он многозначительно поднял брови, словно не желал оскорбить нежные чувства Марго грубыми словами.

– Не удивлюсь, – добавил он, – если бы оказалось, что она меня возненавидела за то, что не принял ее всерьез. Таких вещей сразу не замечаешь. Во всяком случае, твой торт в сто раз лучше, чем у нее.

– Прекрасно! Марго не доела свой кусок торта и рассеянно играла бокалом.

– Ты чем-то озабочена, девочка, – сказал он, чувствуя какую-то не знакомую раньше близость к Марго. – Что-то случилось?

– Нет, просто рада, что вернулась домой, – пояснила Марго. – И счастлива, что мы вместе, папочка.

Она решительно встала, чтобы вымыть посуду и убрать со стола. Дэймон, странно притихший и смятенный, сидел в гостиной и пил бренди, не включая свет. Тени выползали из каньона, тянулись по комнате, прятались, словно воры по углам.

Повинуясь внезапному импульсу, Дэймон включил проигрыватель. На вертушке всегда лежала пластинка с записью «Партиты ре минор» Баха в исполнении Церинга. На несколько секунд чистое, рвущее душу пение скрипки заполнило комнату.

«Совершенство», – с завистью подумал Дэймон. Но почему-то на душе стало еще сумрачней, и он поднялся, чтобы выключить музыку.

– Я сама, – вмешалась Марго, неслышно входя в комнату.

Она была босиком, в шортах и блузке и, как всегда, угадала его желание.

– Хочешь выключить?

Дэймон кивнул и с восхищением наблюдал, как она идет к нему, грациозно переступая стройными ногами, и садится на маленькую подушку у его кресла. Невидимый дух здоровья и чистого юного секса, наполнявший комнаты, – все это была Марго. Но ее непривычная задумчивость и молчание снова заставили Дэймона вспомнить о другой девушке.

– Знаешь, малышка, – сказал он, ощущая непривычную смесь запахов старого бренди и круживших голову духов Марго, – должно быть, я немного не в себе. Вы двое выглядите совсем как сестры.

– Я и кто? – спросила Марго.

– Энни, конечно. С кем я еще могу тебя сравнить!

– Я и Энни?

В удивленном голосе Марго слышались дразняще-зазывные нотки.

– Ну что ж, не думаю, что сходство позволит мне получить хотя бы одну приличную роль в этом сезоне!

Дэймон, вздрогнув, поглядел на Марго. Какой она казалась невинной в шортах и блузочке, совсем как школьница! Сегодня в Марго словно вселилось хрупкое очарование Энни при том, что она оставалась собой. Облегчение от того, что Марго, наконец, здесь, сменилось чувством униженной благодарности. Как хорошо, что она нужна ему, так близка, совсем рядом!