Мелькнул чулок

Рука отложила газету. Женщина пересекла комнату, взяла ножницы, аккуратно вырезала заметку. Перечитала ее еще раз и направилась к книжной полке. Взяв первую попавшуюся книгу, вложила туда вырезку. На открывшейся странице чернели строчки, которые она читала сотни раз, абзацы, давно знакомые, как мебель в комнате.

Она подошла к зеркалу и долго стояла, как зачарованная, вглядываясь в собственные глаза и думая о молодой модели, ступившей из мрака на свет, чтобы заблистать в роли, созданной одним из величайших писателей современности.

О чем думает эта Энни Хэвиленд, просыпаясь по утрам во власти выпавшей на ее долю удачи и внезапного жадного внимания публики. Неужели радость и страх ведут борьбу за власть в ее мозгу? Сознает ли она, что будущее надвигается со скоростью в сотни раз большей, чем раньше?

Но лицо на снимке не давало ответа… только в глазах был знакомый блеск, то самое выражение, как тогда ночью при встрече, когда их пути пересеклись. «Простите… Я не видела, куда иду…» Славная молодая женщина. Хорошие глаза. И… прирожденная актриса. В этих глазах никогда не прочтешь правду… им и не дано увидеть правду во всей ее жестокой откровенности. Их словно закрывала чудесная и непроницаемая пелена, в которой преломлялась, причудливо изменяясь, действительность…

Кристин с улыбкой отвернулась от зеркала. В руках она по-прежнему держала книгу. Она подошла к полке, чтобы поставить ее в ряд среди таких же потрепанных томиков.

Взгляд девушки задержался на маленькой библиотечке, каждая книга которой была так же знакома ей, как собственные мысли. В этих книгах заключался весь ее мир – единственное, что имело значение. А теперь в них заключалась судьба и предназначение неизвестной Энни Хэвиленд. В них была и судьба самой Кристин.

На полке у Кристин было собрано все, что написал Дэймон Рис.

КНИГА ВТОРАЯ АНГЕЛ

Глава I

Самые ранние воспоминания Кристин: часто меняющиеся приятели Элтеи укладывают ее в постель…

Все трое ужинали вместе – пицца, гамбургеры, картофельный салат, потом шли в кино или поиграть в кегли перед тем, как возвратиться в отель или меблированные комнаты, где они ночевали.

Кристин в темноте слышала, как взрослые занимаются любовью – учащенное дыхание мужчины, его рычащие стоны, вздохи Элтеи или вдруг наступившую тишину.

Еще совсем ребенком она научилась не плакать и не подходить к взрослым – наказание было немедленным и жестоким.

Когда Элтея была на работе, очередной приятель, один из безликих мужчин, отличавшихся друг от друга разве что усиками, шрамом или запахом одеколона, спал с Кристин. В эти моменты между ними не было никакой разницы – боль, причиняемая ими, была одинаковой, как и их грубые извинения и невнятные предостережения. Девочка только крепче зажмуривала глаза.

Были и исключения. Некоторые мужчины не прикасались к ней, и тогда девочка всегда тревожилась из-за этого. Наивная, несмотря на горький опыт, она считала, что, только молча вынося боль, можно завоевать симпатию и уважение мужчин. Или, по крайней мере, избежать побоев.

К тому времени, когда ей исполнилось пять, плоть между ногами превратилась в бесчувственный кусок мяса, не имевший никакого отношения к ней и к ее телу.

К семи годам ее тело стало чужим и отстраненным от нее, между ею и телом было так же мало общего, как между картой и местностью, изображенной на ней.

Девочка поняла – ведь у нее уже были свои клиенты – что необходимо быть опрятной и заботиться о своем теле, ведь оно приносило деньги Элтее. И, кроме того, она должна знать все условия и проделывать определенные трюки, чтобы заработать больше и не быть избитой.

Но это давалось все легче и легче – ведь ее тело больше не принадлежало ей.

Оттенки и разнообразие ощущений диктовались правилами, которым Кристин подчинялась с обычной способностью ребенка приспосабливаться к обстоятельствам – ведь она испытывала неприятное чувство, если ударялась коленкой о стол или наступила босой ногой на острую крышку от бутылки. Но когда мужчина причинял ей боль в любом месте – между ног, в заднем проходе, жестоко щипал за соски, для Кристин это было все равно что читать книгу о том, как в четырнадцатом веке Черная чума погубила четверть населения в Европе или узнать из газет, что в крупной аварии на шоссе погибло двенадцать человек.

Удовольствие – это пицца с колбасой, пончики, телевизор, который можно смотреть, пока взрослые заняты в соседней комнате, теплая батарея зимой, брызжущий прохладной водой пожарный кран летом, тряпичная кукла, набивка которой держалась на булавках и честном слове.

А настоящая боль – это Элтея.

Жизненные проблемы решались так просто, нужно только держаться подальше от Элтеи, если только едва уловимые сигналы не давали ей понять, что к Элтее можно приблизиться без опаски.