Мельничиха из Тихого Омута

- Тогда я думал, что действует какое-то злое колдовство, - продолжал Кроу, - и что Эдит, которую я вытащил из озера - она только лишь оболочка. Мертвец, способный двигаться, говорить. Я слышал, некоторые колдуны такое проворачивают.

- Но я - живая.

- В этом уже убедился, - он усмехнулся и посмотрел на меня уже не подозрительно, а мечтательно.

Я сделала строгое лицо, и судья сразу покаянно замотал головой и выставил руки ладонями вперёд, показывая, что больше о таком и думать не станет. Я не поверила, разумеется, но кое-какие вопросы требовали уточнения.

- Так настоящая Эдит не сказала вам, что произошло? А Шолдон? Римсби? Они ведь тоже приходили к вам? И не было никаких осведомителей, как вы мне врали тогда, это вы знали, где искать трупы - и находили их.

- Врал, - признался Кроу. - А что оставалось делать? Оказаться второй раз в Бедламе мне совсем не хочется. Там несладко, знаете ли.

- Мне жаль, - сказала я искренне. - Но у вас и правда странный дар.

- Дар, - процедил он сквозь зубы. - Проклятье - вот что это, а не дар.

- Так покойники рассказали вам, что произошло?

- Они не говорят, - с сожалением признался судья. - Могут что-то показать, куда-то привести. Но я их не слышу. Может, они не могут разговаривать с живыми, может, я не умею их слышать. Иногда это доводит. - он стиснул зубы, несколько раз ткнул кулаком в ладонь, и закончил, подумав: - до отчаяния.

- Кресты - от них? - я указала на размалеванные над дверью и окнами стены.

- Так, по крайней мере, есть шанс проснуться в постели одному, а не в компании утопленников и висельников, - сказал он.

- Очень смешно, - сурово похвалила я. - И что же - это у вас приобретенная способность или врожденная?

- Не знаю, - он будто впервые об этом задумался. - Мне кажется, я видел мертвецов с детства, но не уверен. В детстве мне казалось, что это были обыкновенные люди. Потом стал удивляться, что их никто не видит кроме меня, а потом решил помалкивать. После того, как отец пару раз меня выпорол, чтобы не нёс ерунды.

- Очень непедагогично, - заявила я, и когда судья непонимающе приподнял брови, пояснила: - Бить детей нельзя. Это травма на всю жизнь.

- Не знаю, не знаю, - он скрестил на груди руки и опёрся плечом о стену, разглядывая меня, как диковинную зверюшку. - Если бы отец не лупил меня, чем под руку попадется, я бы закончил свои дни где-нибудь в канаве. Вряд ли меня можно было назвать послушным сыном.

- В судьи вы подались тоже благодаря воспитательным методам папочки?

- В судьи - нет. Просто подумал, если не могу избавиться от призраков в голове, - Кроу ткнул себя указательным пальцем в висок, - надо извлечь из этого пользу. И пошел в королевскую судебную палату. Им как раз требовались дознаватели.

- Уверена, у вас всё хорошо получалось, если сам король вас отличал.

- Это здорово помогает, - согласился он, - когда жертвы сами подсказывают тебе, кто убийца. Проблема лишь в том, что доказательством их показания не назовешь.

- Как получилось с вашим тестем? - я даже заерзала на стуле, так мне захотелось узнать эту историю не в изложении графа.

- Там были свидетели, - нехотя признал он, - но в судебном заседании они отказались давать показания. Что, впрочем, не удивительно.

- А ваша жена? Она не поверила вам? Поэтому дала показания против вас?

В этот раз Кроу отмалчивался довольно долго, а потом сказал с принужденной улыбкой:

- Кто же знает, какие мысли бродят у женщины в голове? Но речь не об этом. Это дела прошлые, и я о них - вы уж меня извините - вспоминать не хочу. Сейчас меня больше всего интересует, что происходит на вашей мельнице, хозяйка. Или мне называть вас как-то по-другому?

- Сойдёт и хозяйка, - разрешила я. - Но об этом я знаю меньше вашего. Значит, утопленники ничего толкового вам не сказали? Вы уверены, что они все утонули сами, а не были убиты.

- Утонули, сами, - раздельно повторил судья, - и все вели меня к мельнице. Там что-то происходит, и вам это известно. Я был откровенен с вами, теперь жду откровенности в ответ. Откуда вы и кто вы? И по какому праву заняли тело Эдит Миллард?

Я глубоко вздохнула, словно тоже собиралась прыгать в это самое озеро, зажмурилась и выдала:

- Это всё моргелюты. Им просто захотелось хлеба. А мне просто хотелось жить. Ведь в своем мире я как раз тонула. Я даже не поняла сначала, что произошло. Думала, что вы и Жонкелия - ряженые, чтобы развлекать туристов. Потом решила, что вы спятили. Потом -что это я спятила.

- В своём мире? - уточнил он. - Из какого же мира вы пришли? Из мира ангелов? Фей?

- Из мира людей, - ответила я с досадой. - Только, насколько я понимаю, мой мир будет существовать лет через пятьсот.

Судя по взгляду, судья не очень-то мне поверил, но о моём мире больше не расспрашивал. Больше его интересовали моргелюты, и когда я описала, как выглядели водяные, он хлопнул ладонью по столешнице:

- Так я и знал, что в этом омуте понабилось чертей! От них-то и все беды! Вот почему все эти бедолаги идут в озеро. Это колдовство, чёрное колдовство...