Мельница Морквина

Палач промолчал, примериваясь, с какого ногтя начать, а Тимофей, скрипя зубами, продолжал:

– Иголку мог отковать. А топоры… через двадцать лет не тупились. Даже сварку кузнечную знал…

Палач вздохнул и, с неохотой, сорвал ноготь с левого мизинца…

Ведром ледяной воды Тимофея привели в чувство, и господин Алвик взял руки связку иголок с засохшей на концах черной кровью.

Тимофей не выдержал. Морквин в подземелье убеждал его ни за что не начинать разговор первым, иначе пытки будут бесконечны, пока на тебя не повесят все существующие в подлунном мире грехи.

– Тебя не спрашивают, ты и не сплясывай,– говорил он. Но сейчас Тимофею было не до дельных советов.

– Вы меня ни о чем спросить не хотите?

– Нет,– отвечал палач.– Спрашивать будет господин Дуфф.

Помощники палача переглянулись. Господин Алвик заговорил во время работы!

– Вы настоящий мастер,– сказал Тимофей.– Вас, должно быть, очень ценят. Вот, что значит, – семейная традиция.

– Ценят,– палач отложил щипцы, скомкал щеки в подобие улыбки.– Теперь искусней меня в пытках нет. Но знал бы ты моего дедушку! У него, юноша, после трех дней непрерывных допросов, колдуны могли разговаривать! Ни один не умер под пыткой. Все отправились на костер своими ногами.

– Восхитительно,– сказал Тимофей.– Но я не колдун.

Палач с укоризной покачал головой и слегка загнал иголку под ноготь Тимофею.

Нет ничего больнее! Рука словно вспыхнула огнем. Кровь полилась на пол.

– Сколько лет работаю,– сказал палач,– а привыкнуть не могу. Людей жалко.

– Вам бы врачом быть,– простонал Тимофей.– С вашей-то добротой…

– И как хотелось!– палач выдернул иголку, отчего боль только усилилась, и прочувствованно сказал:– Как важно, чтобы ребенок мог воплотить свою мечту!

Потные подручные с двух сторон обступили господина Алвика. Сопя, они смотрели на Тимофея налитыми кровью глазами.

– Жечь будем?– спросил брат Бенедикт, поигрывая раскаленной до бела кочергой.

– Сегодня моя очередь,– напомнил брат Альберт, отнимая орудие пытки.

– Чуть позже,– остановил их господин Алвик.– В нашем деле главное не пытка, а признание обвиняемого. Юноша слаб, а разговор с господином Дуффом может затянуться. Перекусим пока, подождем святого отца…

– Очередь все равно моя,– злобясь, брат Альберт нехотя отступил.

Усевшись кружком, не отмыв руки от крови, палач с добрыми братьями принялись закусывать. Ножом из футляра разрезали головку сыра, разлили по кружкам красное вино…

– Ну-с, и где наш колдун?– Пелену спасительного беспамятства разорвал оживленный голос инквизитора.

Господин Дуфф хорошо выспался. Часу в десятом ему подали кувшин с горячим кофе и блюдо бисквитного печенья. Потом он долго беседовал с королевой, обсуждая с ней главы Святого Писания, немного поговорил с принцессой, навестил выздоравливающего после укуса змеи принца и осмотрел замок.

После плотного обеда с жареными каплунами и ореховым тортом, ближе к вечеру, бодрый и готовый приступить к своим нелегким обязанностям он, в сопровождении короля, отправился в пыточную.

Его личный повар и многолетний спутник – синьор Антонио – умер в дороге, отравившись незнакомыми грибами. Чтобы утешить знатного гостя, главный повар короля Одела расстарался и, как видно, это ему удалось.

Несмотря на потерю, господин Дуфф был в приподнятом настроении. Однако, при виде висящего на цепях бледного юноши с кровоточащей рукой и сплющенными в колодках ногами, он не мог скрыть разочарования.

– Куда катится мир?! Злодейство помолодело. Скоро колдунов в колыбели ловить придется.

– Так ага, так ага.– Король-оборотень, скорбно поджав губы, обошел Тимофея.– Как страшно жить! Вот она, молодежь. С виду такой благообразный юноша…. И колдун! Как отличить?

– Я не колдун!– Тимофей дерзко, как советовал Морквин, глянул в глаза инквизитору.– Я вор!

– Все так говорят, пока не встретятся с моим палачом,– инквизитор, не решаясь сесть в присутствии короля, переминался на ревматических ногах.– Я вижу, вы тут беседуете. Так продолжайте, я позже зайду. Возможно, к утру, ты вспомнишь еще что-нибудь.

Палач, до этого скромно молчавший в углу, вдруг откашлялся. Инквизитор приподнял левую бровь.

– Что такое?

– Прошу прощения, святой отец. Думаю, этот юноша не может быть колдуном…

Король возмущенно махнул мантией.

– Видите, дорогой друг? И ваш человек околдован. Это оборотень, чародей!

– Да-да-да, – инквизитор с любопытством оглядел Тимофея.– Думать, любезный господин Алвик, не ваша работа. Впрочем, есть способ проверить. Бросим теперь его в воду. Не утонет,– колдун, утонет,– что ж, ошибка вышла, так ведь и воровать тоже грех. Потеряем этого – не беда. Колдуна для допросов нам и второго хватит. Настоящего, того, что в подвале теперь дожидается.

– Я лучший вор на острове!– Быстро сказал Тимофей.– И я могу это доказать. Украду что угодно у любого!

– Ложь!– возразил король.– В замке ничего не пропало.

Уловив сомнение в глазах инквизитора, Тимофей нагло заявил:

– Да хоть простыню ночью из-под короля с королевой!

– Негодяй!– король даже покраснел.– Да как ты смеешь?! Я прикажу содрать с тебя кожу!